"Мет Уаймен. За стеклом (Коламбия-роуд) " - читать интересную книгу автора

и я поражалась, как это моему бойфренду всегда удается засыпать без малейших
проблем. Когда Слим закрывает глаза, мир вокруг перестает существовать, для
меня же он просачивается внутрь. Десять минут тому назад мои руки покоились
на ребрах Слима, а пальцы ног едва касались его лодыжек. Каждый день я при
помощи щекотки сдвигаю его на край кровати, пока он не оказывается на полу,
оставляя постель в полном моем распоряжении. Один из тех ритуалов, что
привязывает друг к другу все семейные пары на свете. Миг единения,
возвещающий начало нового дня. Вот только, вернувшись в спальню сегодняшним
утром, Слим обнаружит произошедшие в программе изменения. По не зависящим от
него причинам он сегодня не сможет предложить мне утреннюю затяжку, а я не
стану с негодованием отталкивать косяк. В спальне меня нет.
Слышен шум спускаемой воды. На верхней площадке Павлов выходит из
туалета на манер хирурга, с обеими руками на отлете, чтобы не дай бог не
коснуться чего-нибудь, прежде чем ему удается попасть в ванную и отскоблить
ладони под раковиной. Довольно странно, согласна, но при совместном
проживании двух мужчин отношение к естественным отправлениям организма
неизбежно складывается самое трепетное, что меня вполне устраивает.
- Пропусти меня, пожалуйста! - Мой брат кивает на дверь ванной.
- Не могу, - говорит Слим. - Там твоя сестра.
Выражение лица Павлова угасает на ватт. "Как, уже? - думает он. - В
такую рань?"
Слим барабанит пальцами по двери и приникает к ней ухом, чтобы лучше
расслышать ответ.
- Милая, тебя дожидается именная сигаретка.
Решится ли Слим назвать меня "милой", вопрос спорный. О происходящем в
доме в тот момент, когда парни обнаруживают мое исчезновение, я могу только
догадываться. Их худшие опасения подтверждаются, когда Слиму становится
ясно: дверь в ванную не заперта.
- Она никуда не собиралась?
Павлов качает головой, бочком проникает в ванную, поворачивает кран с
горячей водой и тут же разворачивается на пятках с испуганным выражением на
лице, точной копией гримасы Слима.
- Деньги!
Я ничуть не преувеличиваю, сообщая о чистейшем ужасе, прозвучавшем в
голосах обоих. Продавцы с цветочного рынка охотно подтвердят, что от нашего
дома катится волна паники. Панель шкафчика под ванной отлетает в сторону.
Хриплый вопль вырывается из двух глоток: трофей исчез. Здесь, в палисаднике,
я слышу этот вой, хлопок двери и быстро приближающейся топот, так что
времени выполнить задуманное (в их же интересах) у меня, похоже, остается не
много. Позвольте поэтому дополнить картину, рассказав немного о себе,
любимой.
Меня зовут Циско. Нет, вы не ослышались. Это прозвище придумал отец, и
оно пристало ко мне крепче настоящего имени. Это вам не банальная Кэти или
там Клер, так что, поверьте, если бы нас познакомили на вечеринке, то сразу
же нашлась бы тема для разговора. В любом случае: я уверена, вы видели мое
изображение в Сети. Уменьшенная до размеров компьютерного монитора, я могу
сойти за худосочную школьницу, но в реальной жизни я немного покрупнее, что
с готовностью подтвердят мои наиболее верные приверженцы. Не то чтобы я по
своей натуре была жадной до чужого внимания, просто так получилось. Слим с
Павловым не меньше моего страдали от постоянного интереса посторонних. Мы