"Мет Уаймен. За стеклом (Коламбия-роуд) " - читать интересную книгу автора

гораздо чаще. В любом случае, именно с джойпадом в руках он выходит сейчас
на игровую арену. Эта зона расположена где-то в киберпространстве, и там мой
друг встречается лоб в лоб с другими такими же "слимами" со всех концов
света. Игровая тактика моего бойфренда состоит по большей части в перехвате
инициативы, что полностью противоречит его собственной жизненной философии.
Не жди, пока тебе нанесут поражение. Всех оппонентов надобно стукнуть, да
покрепче, всем, что только попадет под руку. Иными словами: убивай все, что
движется! Даже если речь идет о партии в виртуальный гольф. Уж таков он
есть, милый мой Слим. За тем исключением, конечно, когда настанет пора
свернуть косячок или кто-то из незримых наблюдателей огорошит вдруг его
известием, что его член высунулся из-под халата. Чаще всего оба этих довода
сразу и убеждают Слима надавить кнопку "паузы" и побрести обратно в спальню,
чтобы набросить на себя что-нибудь. По пути он сделает лишь одну остановку,
чтобы предложить наполовину выкуренный косяк третьему постояльцу нашего
дома, открытого нараспашку. "Доставка в номер", - взывает он под дверью и
потуже затягивает пояс на чреслах, прежде чем войти.
Если вам, как и многим другим, уже доводилось заглядывать к нам, тогда
вы прекрасно знакомы с Павловым. Это мой старший братец, разбавляющий
напряженность драмы комический персонаж. Человек, навеки застрявший в своей
настолько аккуратно прибранной комнате, что даже Слим чисто автоматически
подставляет под свою самокрутку сложенную ковшиком ладонь: не дай бог, на
пол упадет щепотка пепла. Павлов всего-то полчаса как на ногах, но его футон
уже свернут, а кровать снова превращена в софу. Даже постельное белье
сложено в стопочку до вечера, а на смену простыням явились подушки,
настолько пухлые, что усесться на них не позволит совесть. Павлов работает
на дому - под тем предлогом, что для наведения порядка в хаосе собственных
мыслей ему необходим абсолютный покой. Этому правилу подчинен и компьютер у
него на столе. Там наш "хранитель экрана" конструирует абстрактные
математические узоры, весьма достоверно изображающие поведение волн вдоль
берегов Тихого океана во время приливов или что-нибудь в этом духе. С виду
мой братец кажется удивительно собранным человеком: короткая стрижка, гладко
выбритый подбородок, отутюженная рубашка, всегда чистые брюки и свежие
носки. Можете быть спокойны, когда Павлов закончит гладить, на брюках
появятся безупречно прямые стрелочки. Всякому, кто наблюдает, как мой брат с
неподражаемой легкостью и уверенностью утюжит стрелки на брюках, можно
простить заблуждение, будто Павлов во всех отношениях аккуратист. Лишь перед
теми, кто решит сузить обзор, приблизив его лицо, Павлов предстанет таким,
какой он есть: дерганым и вечно чем-то озабоченным. При увеличении станут
видны разбегающиеся от уголков глаз и поленницей сложенные на бровях
морщинки, а если в этот миг Павлов еще и оторвется от трудов праведных, его
озабоченность сделается очевидной.
- Ты выбрал не самое подходящее время, - сообщает он Слиму, сопровождая
приближение косяка отрицательным мотанием головы. - Это не вписывается в мой
режим дня.
- Вот что: перестань говорить всякие ужасы и расслабься хоть немного.
Давай же, Пав. Если кто-то и в состоянии курить и гладить одновременно, так
это ты.
Окруженный шипением пара, Павлов приостанавливается, чтобы глянуть на
подношение.
- Спасибо за комплимент, но, боюсь, мне придется попросить тебя уйти.