"Мет Уаймен. За стеклом (Коламбия-роуд) " - читать интересную книгу автора

глубоко вздохнула, надеясь немного рассеять тучи. - Теперь-то я поняла,
отчего ты никогда не предлагал мне пожить с вами.
Павлов не двинулся с места. Опустив плечи и низко склонив голову, он
бормотал что-то себе под нос, словно ради меня и оборачиваться не стоило.
- Так нельзя поступать со мной, - донеслось до меня.
- Как поступать? - переспросила я, потихоньку заводясь. - Не пойму, в
чем, собственно, дело? - Назревал скандал, и я чувствовала, что должна
отстоять свою позицию.
- Возмутительно! - была его следующая реплика. - Это игра не по
правилам.
- Я не могу постоянно извиняться, - ответила я. - и не собираюсь делать
вид, будто храню невинность, чтобы ты и дальше мог трястись надо мною.
Павлов, да я, наверное, занималась в своей жизни такими вещами, какие ты мог
видеть только в Интернете!
Никакой реакции. Даже волоски на шее не встали дыбом. Поддавшись
наитию, я выпалила:
- Однажды я делала это с двумя партнерами сразу. Что ты на это скажешь?
Это его уязвило; во всяком случае, мне так показалось. Павлов
обернулся, бледный и напряженный, и лишь тогда я заметила письмо, зажатое в
его руке.
- Что я должен сказать? - спросил он с отсутствующим видом, и тут я
сообразила, что братец не слышал ни единого моего слова.
- Да так, - поспешно сказала я, - забудь, что я вообще открывала рот.
Павлов опять уставился на письмо.
- Как они могли так поступить со мной?
- Что случилось?
- Это уведомление от редактора. Мой гонорар сокращен вдвое.
- Вдвое? Ничего себе! Но почему он это сделал?
- Вынужден. Журнал сейчас обновляется, и расходы приходится урезать.
- Увольняйся, - посоветовала я. - Уйди оттуда с высоко поднятой
головой.
- И куда же я пойду? В очередь за пособием?
- Будешь вести колонку в другом месте. Делов-то!
- Циско, я слишком стар.
- Да тебе же всего тридцать!
- И я даю советы девочкам, которые как минимум вдвое меня младше. Ни
один другой журнал не захочет меня взять. Читателям стоит только бросить на
меня взгляд, и они подумают: "Да ну на фиг, с тем же успехом спрошу у отца!"
- Ну что ты, - возразила я, но уже без прежней убежденности в голосе.
- Именно так. На этой работе надо гореть ярко, тихо истлеть не выйдет.
- Брось, Пав. Ты, наверное, все принимаешь слишком близко к сердцу?
Он протянул мне письмо с подколотым к бумаге макетом странички советов
из следующего номера.
- Взгляни только на фотографию, - сказал он. - Естественно, когда я
только начал, моя рожа публиковалась крупным планом, но каждый год делается
новый снимок, и всякий раз я мельчаю в своей рамке. Все больше компьютерной
ретуши. Я давным-давно перестал узнавать собственные зубы.
Вот это улыбка, тут он был прав.
- Что с того? - сказала я в надежде поднять Павлову настроение. -
Оранжевая рубашка отлично смотрится на белом фоне.