"Мет Уаймен. За стеклом (Коламбия-роуд) " - читать интересную книгу автора

пес после ливня. - Кишками чую.
- Отец девушки пообещал устроить нам напоследок прогулку по озеру, и я
враз поняла, что Павлов захочет воспользоваться своим последним шансом
покорить сердце красотки. Накануне вечером он не мог уснуть, так
взбудоражила его перспектива провести день на озере рядом с любимой. Бедняга
побелел как мел еще до того, как ступил на палубу.
- Только не говори, что морская болезнь вынудила его наблевать красотке
на платье.
- Хуже, - ответила я. - Прямо на середине озера, когда мы находились на
этой лодчонке без удобств, Павлову приспичило.
- Он обоссал ей платье?
- Ему не отлить захотелось.
Отпрянув, Слим уставился на меня с неподдельным ужасом.
- Не мог потерпеть?
- Павлову это было необходимо, - сказала я. - Думаю, желание крепло
постепенно, но, когда дело зашло уже слишком далеко, берег был вне
досягаемости. Я сразу поняла: его что-то гнетет. Он вдруг стал таким тихим.
Таким зажатым. И тогда, поскольку было ясно, что братец не сможет присесть
над бортом на виду у этой девчонки, я решилась тихонько поговорить с ее
отцом. Тот предложил Павлову отплыть в сторонку на надувном плоту и сходить
"по-большому" оттуда. Плот качался за кормой яхты на всякий пожарный случай.
- А случай был именно такой.
- И поэтому нам всем пришлось смотреть в другую сторону, пока Павлов
лез на плот с зажатыми в руке бумажками, травил веревку, чтобы оказаться на
приличной дистанции, и присаживался, стараясь не свалиться в воду. Отец, как
мог, отвлекал дочку и меня, попросив сначала подтянуть парус, а потом
заняться ланчем, но расслабиться было невозможно. Мы обе знали, что
происходит за кормой. К тому времени как мы, наконец, раскромсали длинные
французские батоны, всеми овладело неестественное молчание. Даже ветерок,
казалось, притих. Ничего, кроме плеска воды о борт, а потом издалека... ну,
ты понимаешь.
- Боже мой. - Слим прижал ладонь к макушке, недоверчиво глядя мне прямо
в глаза.
- Мы все это слышали, и я заставила себя начать разговор. Что угодно,
только бы забыть об ужасных звуках, даже если придется истощить все свои
познания в итальянском. Но я поняла, что мои труды оказались тщетны, когда
оба моих спутника начали нервно на меня поглядывать. Я почти видела это в их
глазах. Дерьмо, плывущее по левому борту, танцующее на волне за моей
спиной... Павлов с большой неохотой вернулся на яхту. Он даже хотел
отсидеться на плоту, но это, наверное, было опасно.
Я потянулась за бокалом и наблюдала за Слимом, делая глоток за глотком
и гадая, когда же рассеются чары. Он просто стоял с приоткрытым ртом,
созерцая нарисованную мной картину. Я подумала, не поведать ли ему заодно,
что наши родители так и не вернулись домой из того отпуска, но это была уже
грустная история о страшных тиграх и проводниках, у которых не оказалось при
себе ружей с усыпляющим средством. Кроме того, я решила, что Павлов уже
должен был все рассказать, да и не стоило омрачать недолгое пребывание
наедине со Слимом. Даже если бедняга оцепенел от услышанного, просто побыть
рядом с ним - уже здорово.
- Ты хотел знать, случались ли в жизни Павлова неловкие ситуации, -