"Хью Уайбру. Православная Литургия " - читать интересную книгу автора

разряд служителей в составе церкви, который бы назывался собственно
священническим чином. Сам Христос - "наш великий первосвященник", принесший
жертву Богу - самого себя на кресте - и с тех пор приносящий ее в вечности
на небесах. Вся церковь - "царственное священство", призванное приносить
духовную жертву Богу, принявшему нас в себя. Правда, Павел говорит о своем
апостольском служении в терминах священства и жертвоприношений. Но пройдет
еще некоторое время, прежде чем определенный разряд служителей церкви
недвусмысленно назовут священством, и это будут епископы. Мы видели, как
сравнение их с первосвященниками у Климента Римского предвосхищает будущее
положение вещей.

Смысл евхаристии

Павел говорит, что обряд воспоминания, заповеданный церкви Господом,
провозглашает Его смерть вплоть до его второго пришествия. Первые поколения
христиан с нетерпением ожидали пришествия Господня, и когда они сходились на
свою ритуальную трапезу, это ожидание естественно обострялось. С течением
времени оно столь же естественно ослабело; но для первых поколений христиан
эта земная трапеза представлялась образом небесного пира, тем образом,
которым сам Иисус часто пользовался как метафорой Царства Отца; и самый
ранний из дошедших до нас полный текст евхаристического богослужения Востока
(ближе к кон. IV в.) производит именно такое впечатление: служащая
евхаристию церковь все еще держит в поле внимания не только страсти и
воскресение Христа, но и его второе пришествие.

Первые христиане, служа евхаристию, смотрели и в будущее, и в прошлое:
в прошлом они видели крест, память которого праздновали, в грядущем - второе
пришествие, которого с нетерпением ожидали. Но не это дает нам адекватное
представление о том, чем значительна евхаристия. Совершая воспоминание
(анамнесис) Христа посредством хлеба и чаши, не столько смотрели назад, на
случившееся в прошлом событие, сколько осуществляли это событие заново здесь
и теперь. Евхаристия тех времен не была поминальной службой по умершему
основателю общины. Когда над хлебом и чашей возносили благодарения и
собравшиеся члены общины приступали к еде и питью, распятый и воскресший
Христос невидимо находился среди них, уже не во плоти, а в Духе - ведь он
сам сказал: "Когда двое или трое соберутся во имя Мое, там Я посреди них"
(Мф. 18, 20) и "Се, Я с вами во все дни до скончания века". Да и второе
пришествие не было для них делом отдаленного будущего. Христос не ушел, Он -
с ними; а где Он, там и Царство Божье. Евхаристия как раз и была
предвкушением этого Царства.

Христос, присутствующий при обряде и невидимо главенствующий в нем,
Христос, отдающий себя причастникам в виде сошедшего с небес хлеба, сам
находится на небесах. Он в вечности приносит на небесный алтарь жертву,
которая есть он сам. Евангелист Иоанн описал небесное богослужение, которое
явилось ему, когда он "был в Духе в день воскресный" (Откр. 1, 10), именно в
терминах воскресного богослужения, проводимого общиной на острове Патмос. На
епископском троне облаченный в белые одеяния восседает Бог; перед ним -
золотой алтарь; вокруг него, в обычном для них месте - пресвитеры,
преображенные в небесных старейшин. Посредине - агнец (ягненок), как бы