"Владимир Высоцкий, Эдуард Володарский "Венские каникулы" (Киноповесть)" - читать интересную книгу авторапачки банкнот, швырял их в портфель, который держал перед ним Даниэль. Затем
он достал коробочки с драгоценностями, потом его рука нащупала что-то странное. - Это еще что такое? - Жерар вынул из сейфа туго набитый парусиновый мешочек, развязал его. Даниэль посветил, и электрический свет выхватил из темноты золотые коронки и целые зубы из золота, обручальные кольца, вставные золотые челюсти. - Человеческие зубы...- удивленно прошептал Жерар,- откуда они здесь? - Что, что? - вздрогнул Даниэль.- Покажи-ка! Он высыпал из мешка золотые коронки, зубы, кольца, перебирал их, и губы у него вдруг начали мелко дрожать: - Да... эт-то ч-человеческие...- заикаясь, сказал он,- это из концлагеря...-он вдруг повернулся и пошел в темноту, посвечивая фонариком. Жерар продолжал шарить рукой в сейфе, доставая все новые пачки денег и коробочки с драгоценностями. Вдруг он замер, прислушался. Откуда-то сверху доносились человеческие голоса. Жерар выдернул из кармана пиджака пистолет, быстро пошел из конторки. Он поднялся на второй этаж, где обычно размещались в таких лавках и магазинах жилые комнаты хозяев. Голоса раздавались из спальни. Жерар заторопился туда и когда вошел, увидел на кровати пожилого толстяка в полосатой пижаме и Даниэля, который держал толстяка за волосы и тыкал ему в лицо мешок с золотыми зубами и коронками: - Пся крев! Подлая тварь! Ты выбивал заключенным зубы!? Ты собирал их, гадина! Жирный ублюдок! На, жри их, жри,- Даниэль горстями засовывал толстяку их в рот, и его глаза наливались мутью горячего бешенства, как - Это не я! Клянусь Исусом, не я! Я забрал их в комендатуре, когда все уехали! Я не виноват, клянусь Богом, не виноват! - Толстяк извивался на кровати, жирные щеки его тряслись. - Оставь его! - громко сказал Жерар.- Нам пора уходить. - Оставить? - Даниэль повернул к Жерару белое, с мутными от бешенства глазами, лицо.- Чтобы эта гадюка дожила до старости? Чтобы эта тварь торговала человеческими зубами и ходила в церковь молиться!? - Глаза Даниэля заметались по сторонам и вдруг увидели на ночном столике, рядом с горящим ночником, блестящее лезвие парикмахерской бритвы. - Даниэль! - Жерар бросился вперед, но не успел - Даниэль схватил бритву и одним взмахом перерезал толстяку горло. Черная кровь хлынула на пижаму, атласное одеяло. Толстяк задергался в конвульсиях, захрипел. Даниэль попятился от кровати, все еще держа бритву в руках, затем отбросил ее в сторону, закричал страшным голосом: - Пусть меня накажет Господь! Пусть накажет, пусть!! Жерар едва успел подхватить его на руки. Даниэль бился в припадке, пена выступила на губах, слова вырывались со стоном: - Там зубы Збышека! Я помню! У него было два золотых зуба! Збышек, что они с нами сделали! Я тоже стал негодяем! - Успокойся, Даниэль, успокойся... Нам надо уходить, слышишь? Ну, соберись с силами, дорогой... черт с ними с этими зубами... Из темноты бесшумно вынырнул Вахтанг, замер на пороге спальни, посветил фонариком. |
|
|