"Боевая единица" - читать интересную книгу автора (Каменистый Артём)Глава 9– Ни в одной из сотовых сетей, действующих на территории России, телефон Ветровой не зафиксирован, – подытожил Кимов. Ланс, облачённый в пропыленную матерчатую куртку и грязные джинсы, на фоне майора смотрелся опустившимся бродягой. Кимов, несмотря на бессонную ночь, выглядел как огурчик – у него даже стрелки на брюках смотрелись, будто только что из-под утюга, а пиджак сиял прямо-таки магазинной свежестью. Сам обладатель строгого костюма и галстука выглядел не хуже, разве что тени под глазами стали более контрастными. Магистр, переварив полученную информацию, уточнил: – Значит, телефон остался в вертолёте и вышел из строя? – Нет, обломки тщательно обыскали, но ничего похожего не обнаружили. Да и дело не в этом: уже после катастрофы телефон некоторое время функционировал. Судя по данным кампании сотовой связи, с номера Ветровой был совершён звонок абоненту, находящемуся неподалёку от места падения вертолёта. – Личность установлена? – вскинулся Ланс. – Да. Это частная квартира, допрос хозяйки показал, что звонил её муж. Он таксист и взял пассажира до Москвы. Мы объявили машину в розыск, номера есть на всех постах ГАИ, остаётся ждать результата. – Но раз телефон остался у неё, то почему сигнал до сих пор не засекли? – Скорее всего, технические причины: он мог поломаться, разрядиться или попросту быть выключенным. – Я слышал, что выключенный телефон можно проследить, – поддакнул один из ответственных офицеров. – Сказки! – отмахнулся Кимов. – Это вы фильмов насмотрелись, вроде «Бумера». Да, теоретически это возможно, но при достижении ряда условий: нужна специальная аппаратура, и расстояние не должно превышать несколько сотен метров. Нас такие требования не устраивают, так что придётся ждать новостей с постов ГАИ либо включения телефона. Есть и другие новости: мы смогли установить место, откуда Ветрова выходила в Интернет. – То есть она всё же получила доступ к переданной информации? – уточнил Ланс. – Точно не установлено. Специалисты так и не определили конечный адрес, на который ушли данные. Однако мои ребята установили место, где Ветрова вышла из грузовика, на котором покинула район падения вертолёта. Водитель, кстати, сам пришёл в милицию, уверяет, что девушка хотела его убить и угрожала ножом. Впрочем, это лирика: самое главное, что мы нашли отделение связи, где ей предоставили доступ в Интернет, и даже успели допросить свидетельницу, которая опознала разыскиваемую. – А информация? Нам можно получить к ней доступ? Кимов пожал плечами: – Здесь с меня толку немного. На место уже вылетела группа специалистов, надеюсь, что, изучив сохранившиеся данные, они установят адрес и добудут искомое. – Если данные там тоже находятся в закодированном виде, то нам это не поможет, – констатировал Ланс. – Будем надеяться на лучшее. Чуть помолчав, магистр требовательно заявил: – Майор, лично проследите, чтобы привлечённые специалисты не смогли ознакомиться с информацией. Их дело добыть файлы и доставить нам, не знакомясь с содержимым. Надеюсь, вам всё понятно? Кимов утвердительно кивнул. Он прекрасно понимал, что и за ним будут пристально наблюдать, не давая раньше времени ознакомиться с загадочной информацией. Ланс, выждав, пока майор не покинул кабинет, перешёл к следующему вопросу: – Что по фиболо? – Всё по-прежнему, без изменений. Весь район поднят по тревоге, но ни малейших признаков демонов не замечено. – А следы? – Проследить не смогли. Собаки отказываются работать на свежих следах демонов, а без них ничего не получается. Местность выжжена и исковеркана взрывами, так что понять там ничего невозможно. – Они не могли уйти слишком далеко, я лично видел рухимов и высшего воина. Эти твари не могут передвигаться со скоростью гончих, да и как можно остаться незамеченным в столь густонаселённом районе? – Не могу знать! – А я догадываюсь. Им помогают люди-прислужники. Они либо спрятали врагов, либо вывезли оттуда каким-то транспортом. – Передать на посты? Путь ГАИ осматривает весь большегрузный транспорт. – На них надежды нет. Надо усиливать их своими людьми. Поднимайте по тревоге все примыкающие районы. – Так точно! – Теперь о побеге. Докладывайте. Ответственный сотрудник поспешно зачастил, то и дело сбиваясь и сверяясь с распечаткой: – Бровкин Василий Иванович, рыцарь, боевое прозвище Чапай. Был внесён в список «А», на основании этого вечером подлежал скрытной зачистке. Сумел совершить побег, поисковая группа следы потеряла, но сейчас установила машину, на которой он скрылся. Уже подали в розыск. Других новостей пока нет. Ланс вопросительно поднял бровь: – Список «А»? – Так точно! – Странно... Чапай известная личность, но он больше балаганная фигура, чем человек, представляющий для нас помеху. Его даже в список «Б» не стоило ставить. Он не представляет для нас ни малейшей опасности. – Не скажите! На его счету много подвигов, он обладатель большого количества наград. Пользуется в Ордене немалым уважением... правда, не у всех. – Он не более чем истеричный психопат, – отмахнулся Ланс. – Его и искать не стоит, он прост и предсказуем. Я уверен, что Бровкин попытается добраться до Москвы, здесь его и схватим. С его интеллектом орангутанга максимум, чего можно опасаться, так это что он с топором подстережёт в подъезде кого-нибудь из магистров. Нет, этого шута горохового опасаться не стоит. Мне непонятно одно: ходили слухи, что замок неприступен и побег из него попросту невозможен? – Да, так и есть. Специалисты пока не смогли установить, каким образом Бровкин все это провернул, но установят в ближайшее время. Тут ещё следует учесть, что в нашей организации не принято наказывать сотрудников длительными сроками заключения. За серьёзные преступления их попросту казнят, а бежать из тюрьмы, имея срок не более года, бессмысленно. Так что замок неприступен только из-за того, что никому не нужен. Система режима проста, она не меняется уже несколько десятилетий. Охранников мало, когда организовывали погоню, оказалось, что ищейка давно потеряла нюх от старости и след не взяла. Думаю, при некотором упорстве из нашей тюрьмы мог сбежать любой желающий. – Понятно, – кивнул Ланс. – При обнаружении Бровкина живым его можно не брать. Он личность одиозная, всегда можно объявить, что Чапай окончательно сошёл с ума, так что не стоит с ним церемониться. Этому охотно поверят все – собственно, он действительно сумасшедший. Переходим к следующему вопросу. Проснувшись, Лина несколько минут позволила себе поваляться в постели, ловя ускользающие обрывки увиденного сна, хотя вбитая дисциплина и требовала немедленно вскочить. Нет, сегодня без этого можно обойтись – никто не сделает замечания. Времени до встречи с воспитанницами более чем достаточно, так что маленькая задержка нисколько не отразится на деле. Девушка не была бы столь безмятежной, если б узнала о лихорадочной проверке всех московских гостиниц в поисках Ветровой Алины. Не знала и того, что водитель, отдохнув на стоянке, отправился в обратный путь, где его неминуемо перехватят на одном из постов. Никуда не торопясь, Лина неплохо вымылась с помощью обнаруженного куска подсохшего мыла. Голову мочить не стала – без фена длинные волосы будут сохнуть очень долго. Расчёски не было, что создавало неприятные проблемы – их надо решить поскорее, не стоит привлекать к себе излишнее внимание неряшливостью. До встречи с воспитанницами необходимо успеть привести свой внешний вид в нормальное состояние, чтобы не выделяться из толпы. Сдав ключ, она не стала говорить, что больше не вернётся. Вещей в номере не осталось, так что делать ей там больше нечего. С точки зрения безопасности нежелательно дважды останавливаться в одной норе. Через семнадцать минут после того, как девушка покинула своё временное логово, штаб, возглавляемый Кимовым, установил место её ночлега. Ещё через двадцать шесть отряд спецназа блокировал гостиницу. К этому моменту Лина уже была далеко. Наплевав абсолютно на все правила дорожного движения, Чапай вырулил в маленький скверик, примыкающий к церкви. К этому времени бензина практически не осталось, так что ему в очередной раз повезло. Рыцарь спешил и потому не стал тратить времени на выслеживание пешеходов с подходящей комплекцией – кое-какая одежда у него всё же была, и хотя использование подобного гардероба противоречило всем его морально-этическим принципам, но с этим он мог смириться. Сейчас важно не медлить, так что не стоит отвлекаться на подобные мелочи. Ставя машину на ручной тормоз, он услышал мелодичный звонок, раздававшийся откуда-то из-под ног. Пригнувшись, Бровкин обнаружил валяющийся на коврике мобильный телефон, на его дисплее горел номер вызываемого абонента и его данные: «Паша Дубок». Рыцарь поднёс трубку к уху, нажал зелёную кнопку: – Алле! Антоша! Куда же ты запропастился? А? Съёмки не окончены, у нас была проблема с камерой, так что всё переносим на эту пятницу. – Это не Антоша, – мрачно сообщил Чапай. – Да?! Ой, извините, я не хотел вам помешать. А можно мне поговорить с Ягодой? – Нельзя, он занят, – с ноткой злорадства ответил рыцарь. – Вы его новый друг? – не унимался собеседник. – Скорее наоборот, – неопределённо отозвался Бровкин. – Что? – не понял Паша и с подозрением поинтересовался: – А чем он занят? – На помойке разлагается, – хладнокровно заявил Чапай и многообещающе добавил: – Я и тебя к нему пристрою, в одну яму. Так что жди, петух волосатый, я уже рядом. В трубке моментально послышались короткие гудки. Чапай улыбнулся – день только начался, а он уже успел испортить кому-то настроение. По памяти набрав номер, он принялся терпеливо считать длинные гудки. На девятом трубку подняли, заплаканный женский голос еле слышно спросил: – Кто это? – Игоря Владимировича можно? – не представившись, попросил Чапай. Женщина всхлипнула и ещё тише ответила: – Погиб Игорёк, ещё вечером. Машина сбила. – Соболезную, – равнодушно произнёс Чапай и набрал другой номер. Этого абонента тоже не оказалось не только дома, но и на белом свете – по досадному совпадению тем же вечером его зарезали неизвестные хулиганы во дворе собственного дома. Третий уехал на рыбалку, причём так срочно, что забыл дома телефон и жена не могла с ним связаться. Только четвёртый поднял трубку лично: – Аллё? – Здравствуй, Клещ, это Чапай. – Здор́ово! Тебя уже выпустили? – Почти, – неопределённо ответил рыцарь. – Ты где? – Как обычно, в госпитале. – Тебя же должны были давно выписать? – Так и было, но позавчера опять попал. – Хронический триппер? – Хуже, позвоночник повреждён, но доктора обещают полное восстановление: спинной мозг целый, так что даже эрекция не нарушится. – Член с ушами, ты разве не в курсе, что в мире происходят нехорошие вещи? – Ты про Монастырь? – А что там с Монастырём? – насторожился Чапай. – Точно никто ничего не говорит, но вроде на женский Монастырь напали. Какое-то предательство, весь Орден на уши поставлен. Но мы тут ничего не знаем, в госпиталь только слухи просачиваются. – Это всё говно, – констатировал Чапай. – Меня хотели убить, прямо в тюрьме, пришлось бежать. Сейчас пробовал звонить нашим, и странное дело: все или на удивление дружно скончались вчера вечером, или исчезли бесследно, в лучшем случае залегли на дно. Ты первый, кого я смог застать. Чтобы ни происходило, кто бы за этим ни стоял, про госпиталь они позабыли, у них и без тебя сейчас хлопот хватает. Но учти, на твоём месте я бы сейчас объявил голодовку. И от капельниц откажись, пока тебе уксус вместо гемодеза не закачали. – Твою мать! – выдохнул Клещ. – Чапай, да что же это творится? – Точно не знаю... – задумчиво произнёс рыцарь и твёрдо пообещал: – Но как узнаю, кто виноват, они пожалеют, что их ещё до рождения в банке не заспиртовали. – А мне что делать? Я и сбежать-то отсюда не могу. – Если не объявишь голодовку, то кушай больше фруктов. Витамины никогда не помешают. В крайнем случае рекомендую повеситься, – посоветовал Чапай и оборвал разговор. Безуспешно вызвонив ещё трёх абонентов, он был вынужден прекратить попытки – на телефоне закончились деньги. Бросив трубку под ноги, Бровкин, не колеблясь, вышел из машины. Чапаю не нравился его нынешний костюм, но учитывая, что слово «стыд» было ему известно только в теории, никаких комплексов по этому поводу он не испытывал. Рыцарь направился к церкви. Алексей был хакером. Нет, не тем всклокоченным созданием с безумными глазами, ночи напролет занимающимся взломом официального сайта Пентагона, которых показывают в кинофильмах. Он был хакером на государственной службе, а это совершенно разные вещи. За время своей работы на благо Отечества он повидал немало, но сегодняшние события всё же выделялись из потока обычной рутины. Язык не повернётся назвать рутиной ситуацию, когда тебя поднимают среди ночи, сажают в истребитель и на дикой скорости отвозят в какой-то Мухосранск для изучения раздолбанного компьютера, стоящего в заштатном отделении связи. Подобного с ним ещё не случалось. Сидя перед монитором, он, под внимательным взглядом двух программистов Ордена, с завидной скоростью рылся в систёмных файлах, время от времени давая туманные комментарии: – Журнал подчищен, но сюда никто не полез... Так, вот, вроде что-то есть... Но это не почтовый сервер... Сейчас, минутку... На экране появилась главная страница какого-то порносайта. Наблюдатели Ордена недоумённо переглянулись, но Александра это нисколько не смутило; повернувшись, он быстро застучал по клавишам ноутбука, соединённого с почтовым компьютером. – Так, что мы имеем... Зашибись... В интересующее нас время на сайте было девять человек... Сейчас, посмотрим, чем они здесь занимались. Занимались посетители сайта весьма постыдными делами – заходили на альбомы с фотографиями, где запечатлелись различные стороны сексуальной жизни. Некоторые просматривали видеоматериалы, кое-кто качал небольшие ролики или короткометражные фильмы. Но шестой пользователь занимался чем-то непонятным – он ввёл неизвестный пароль, но не открыл после этого ни одной фотографии, однако странным образом через него прошёл солидный трафик в несколько десятков мегабайт. Информация не возникает ниоткуда и не уходит в никуда – Алексей нашёл конечную страницу, простейший перебор кодов, выполненный несложной программой, дал результат уже через три минуты – пароль был короткий. Однако попытка входа на страницу привела к неожиданному результату – экран мигнул, стал монохромным, на нём показался счётчик, монотонно ведущий обратный отсчёт от цифры «50». – Что это? – вскинулся один из сотрудников. – Аннигилятор, – недовольно буркнул Алексей. – При обнулении информация будет уничтожена? – Какой догадливый... – Останови это!!! – А я, по-твоему, чем занимаюсь? Если здесь сложный пароль, то всё, писец... Сейчас он положит дисковую зону или весь сервер, разгрести это будет нелегко, если вообще возможно... Сейчас... Сейчас... Есть!!! Пароль оказался простейшим – «1234». Впрочем, разумная мера – забыть такой или неправильно ввести затруднительно, а успеть его взломать до истечения отсчёта не так просто. Алексей нажал «Enter». Сотрудники Ордена по-собачьи шумно задышали через его плечи, приподнявшись со стульев – наступил момент истины. – Есть два файла, – произнёс Алексей, указывая на экран. – Один с видеоинформацией, без кодировок, и небольшое текстовое послание. Что с ними делать? – Скопируй на лазерный диск, его надо срочно отправить руководству. – По сети проще, – предложил Алексей. – Тут Инет скоростной, дело нескольких минут. – Нет! – категорично заявил молчавший до сих пор сотрудник. – Диск доставят на истребителе, нам запретили передавать информацию другим способом в незакодированном виде. – Так шифрануть недолго, – не сдавался Алексей. Программисты Ордена дружно покачали головами: – У нас приказ. Выполняйте. Через десять минут молчаливый сотрудник покинул почту в сопровождении двух агентов «Карающего ока». К его левой руке был пристёгнут наручниками тонкий кейс. Гонец спешил в аэропорт. Бабушки несли свою службу чётко. Через их кордон не могла пройти ни одна скверна, способная опоганить святой храм. Безжалостно заворачивались женщины с легкомысленно непокрытой головой, девушки в излишне яркой одежде или коротких юбках, да и мужчинам доставалось – иные наглели настолько, что намеревались пройти в шортах. Что поделаешь – бесовские времена. Но пока есть бабушки – нечистый не пройдёт. Примерно подобным образом они рассуждали до того момента, пока к церкви не подошёл Чапай. Его вид настолько потряс престарелую стражу, что стихли все разговоры, дружно отвисли челюсти, а нищий уронил банку для подаяний, даже не сделав поползновений её поднять. Казалось, что и воробьи стали чирикать гораздо тише – как-то ошеломлённо, скорее по инерции. Через несколько секунд после появления рыцаря картина напоминала хрестоматийную немую сцену, описанную Гоголем, разве что один статист продолжал двигаться – сам Бровкин. Не обращая ни малейшего внимания на некоторый фурор, вызванный его костюмом, являвшимся реквизитом для съёмок порнофильмов садомазохистской направленности, Чапай с невозмутимым видом поднялся по ступенькам. Лишь одна бабушка всё же смогла произнести хоть что-то. Уставившись на филейную часть рыцаря, контрастно белеющую в огромных разрезах чёрных кожаных штанов, она выдохнула: – Сынок! Тебе сзади-то не дует? – Догадайся, – мрачно ответил Бровкин и шагнул в сумрак церкви. Женщина, продававшая ритуальные принадлежности, впоследствии клятвенно уверяла, что при его появлении погасла половина свечей и потемнели лики святых. Если это и было так, то на Чапая никакого впечатления не произвело. По-прежнему не обращая внимания на потрясённых прихожан, он уверенно прошёл через всё помещение, остановился перед священником, гордо распрямил плечи и отчётливо произнёс: – Святой отец, я очень грешен. Священник осмотрел его внимательным, мудрым взглядом и, величаво кивнув, ответил: – Сын мой, я это понял, как только тебя увидел. Развернувшись, поп поманил скандального посетителя за собой, уводя за малозаметную дверцу, подальше от шокированных прихожан, уже начинавших глухо роптать. Служба закончилась, людей в церкви было немного, но это вовсе не оправдывало столь вопиющее нарушение традиций. Надо сказать, Чапай вёл себя послушно, без возражений прошёл по короткому коридору, затем пересёк маленькую комнатушку и, подчиняясь жесту попа, присел на трёхногий табурет в уголке, возле стола с большим электрическим самоваром. – Чай есть? – нагло поинтересовался он. – А поздороваться? – вопросил святой отец. – Здравствуй, Бузя! Чай есть? – Я тебе не Бузя, а отец Василий... – Знаю, знаю... – отмахнулся Чапай. – Фамилия твоя Бузыкин, а отчество Семёнович. Тебе что, чаю для хорошего человека жалко? – Он остыл, поди... – Сойдёт, я со вчерашнего вечера ничего не пил. Удивляюсь тебе, Бузя, ты даже говорить стал по-поповски! Это ж надо – «поди»! Вот что значит столько лет рясу носить! – Ты чаю просил? Вот и пей. Чапай залпом осушил две кружки подряд – он и вправду очень хотел пить. Третью стал цедить отдельными глотками, а потом ещё и сахару добавил. Размешивая его крошечной ложечкой, он кивнул священнику: – Присаживайся, Бузя, в ногах правды нет. Тот не стал упираться, подвинул аналогичный табурет, тоже налил себе тёплого чаю, сделав глоток, задумчиво произнёс: – Это сколько же мы не виделись? – Одиннадцать лет, – мгновенно ответил Чапай. – Да, где-то так, – согласился священник. – Я о тебе много чего слышал, ты всё тот же, никак не угомонишься. – И я о тебе, – кивнул Бровкин. – Даже пару раз хотел заглянуть, да всё не получалось как-то... Не одно, так другое. – Ну что ж, спасибо, что всё же выделил время. Надеюсь, я не слишком оторвал тебя от важных дел? Хотя, судя по костюму, ты скорее где-то веселился, чем работал. – Святой отец! – притворно возмутился Чапай. – Откуда вы знаете, что в такой одежде веселятся, а не картошку копают? – За дурака меня не держи, – усмехнулся священник, – Уж в чём картошку копают, всякий поп знает. Как там наши? – Да ты должен знать, с тобой Нельма вроде переписывается. – Давно о ней не слышно. – Да убили её... скорее всего. Допрыгалась наша Баба Яга. – Как? – нахмурился священник. – Свои... Хотя, какие они на хрен свои? Вчера ещё Монастырь на кирпичики разнесли. Кивнув, священник задумчиво произнёс: – К этому всё и шло... Не удивлён. Тебя ищут? – Наверное. Я тем вечером из тюрьмы сбежал, так что сам понимаешь, это им не понравится. Что обидно, три дня всего сидеть оставалось. – А что так? – Да отравить меня супостаты удумали. Вот и пришлось мне позаботиться о собственном здоровье. – Есть будешь? – Нет, что-то не тянет. Всю ночь за баранкой, посты гаишников по полям объезжал. Ни документов, ни денег, да ещё и одежда... Сам видишь, не от кутюр. – Да уж, одёжка у тебя знатная. – Так на том базаре выбирать не из чего было, – огрызнулся Бровкин и торопливо добавил: – Бузя, мне в Москву надо, и как можно быстрее. – Воевать надумал? – понимающе кивнул священник. – Чапаев никогда не отступал, и сейчас хвост поджимать не стану. Бузя, надо что-то делать! Пошла чистка, а это полная задница. Орден погибает, он почти сдох! То, что от него останется после подобного обрезания, будет простым придатком. Причём сам должен понимать, чьим придатком. – Дурак ты, Чапай, – устало вздохнул священник. – И сам этого не понимаешь. Ты как тот Ванька-неваляшка: его нагнут, он поднимается, нагнут, опять идёт назад. И думает при этом, что силён, раз противится воле руки, и невдомёк ему, что хозяин той руки просто играется. – Бузя, я твою проповедь наизусть знаю, – отмахнулся рыцарь. – Как меня не обзывай, но я хоть что-то стараюсь сделать, а ты забился в нору, напялил рясу и знай себе кадилом помахиваешь. Учёные Ордена хрен знает когда установили, что концентрация ионов серебра в вашей поповской воде слишком ничтожна, чтобы досадить тем, кого вы называете нечистой силой. – Тёзка, ты играешь словами. Разные у нас враги, разные. Вся твоя война окончится очень быстро. Может, ты и убьёшь кого из правых или виноватых, но и сам быстро ляжешь. Такое не для тебя. Чапай, ты ведь трагик, тебе нужны сцена и зрители, ты можешь водить в бой тысячи воинов, но сам по себе сейчас не более чем актёр без театра. Оставь, это не твоё время. Если кто и добьётся сейчас успеха, то не ты, и не я... Нельма может, если вдруг ещё жива. Она волчица, оставшаяся без потомства, и если кто тронет её девочек, то я ему не завидую. Очень не завидую... Нельму никогда не удавалось вывести на первые роли, не нужно это ей, но сейчас да, сейчас могла бы. Страшно подумать, на что она способна в таком отчаянии. Только тот, кому нечего терять, кроме того святого, на что уже подняли руку, может что-то сейчас сделать. Это лавина, она или аккуратно превратит Орден в придаток, как ты говоришь, или сметёт всё до основания. И кто знает, может, на руинах поднимется что-то по-настоящему новое... Без этой мерзкой грязи и лжи. Чапай карикатурно похлопал в ладони: – Браво! Бузя, да ты актёр покруче меня! Настоящий трагик! – Василий, твой цинизм мне неприятен. – Придётся потерпеть, таким уж я уродился. – Всё в твоих руках, стоит только захотеть, и ты сможешь себя изменить. – А оно мне надо? Бузя, так ты можешь мне помочь? – Немного, – кивнул священник. – Документов у меня нет, но дам рясу. Маленько великоватая для тебя будет, но ничего, пойдёт. – На хрен мне твоя ряса? – возмутился Чапай. – У священников паспорта не смотрят. Прихожанин у меня хороший есть, фирма у него, грузы перевозит. Позвоню, если в Москву кто едет, тебя посадят. Спокойно доберёшься. Денег маленько дам, а там сам уж будешь думать. И не спорь, в этом педерастическом костюме ты далеко не уедешь. Снимай его, ведь тошно смотреть. – Ни за что, – категорично ответил Чапай. – Что, неужто понравилось? – усмехнулся священник. – Нет, – не обиделся Чапай. – Не одежда делает человека тем, кто он есть. А костюм хорош: толстая кожа, множество стальных деталей. Будет мне вместо бронежилета. – Ты всерьёз решил носить ЭТО под рясой?! – По мне – что ряса, что педерастический прикид, разницы нет. По сути, это одно и тоже. – Выгнать бы тебя взашей, да рука не поднимается, – священник покачал головой. – У тебя оружие есть? – Только кухонные ножи, выберешь себе, какой приглянется. – Бузя, я тебя просто не узнаю! – Чапай покачал головой. – Ты, и чтобы ни одного ствола в хозяйстве не было? – Нет больше Бузи, – грустно усмехнулся священник, – есть отец Василий. – Никак я не пойму, откуда этот самый святой отец в тебе взялся! Ты же никогда фигнёй не страдал! Я же сам тебя тогда на руках выносил, вместе с Нельмой, вы на пару под жижу попали, на культяпках выскочили. И не слишком тебе приморозило... тогда. В госпитале ведь нормально оклемался, смеялся и шутки травил. Как ты дошёл до того, чтобы уйти из Ордена? – Если Бог даст тебе прожить лишние несколько дней, может, и поймёшь, – загадочно произнёс священник. Лина ещё никогда в жизни не была столь растерянной. Обилие магазинов Большого Мира вкупе с их богатейшим ассортиментом серьёзно повлияло её мировоззрение. Первоначальный замысел купить хоть что-нибудь непохожее на военную форму рухнул почти сразу. Потрясённая девушка теперь сама не знала, что хочет, но при этом одновременно хотела очень многого – очередной парадокс женской логики. Будучи в состоянии аффекта, она зачем-то купила миниатюрную сумочку, но спустя несколько минут выбросила её в урну, осознав, что она ей ни к чему. Это происшествие несколько отрезвило выпускницу, после чего она всерьёз принялась за решение вопроса своего обмундирования. Подавляя в себе проснувшуюся страсть к шопингу, девушка сменила свой гардероб, обзаведясь обтягивающими брюками, не стесняющими движений, рубашкой и удобной курткой, подходящей к погоде – небо начинало хмуриться. Лина не думала, что кто-то может всерьёз угрожать встрече, но ей приходилось учитывать самый худший вариант, при котором у Ярославского вокзала её будут ждать несколько вооружённых до зубов головорезов. Всё, что воспитанница могла им противопоставить – нож, и это при том, что она не слишком хорошо умела с ним обращаться. Увы – владение клинковым оружием не было её коньком. Зная российское законодательство, она понимала, что раздобыть огнестрельное оружие не получится. В специализированных магазинах просто так его не продадут, а как найти нелегальных торговцев, девушка не представляла. Где-то они наверняка есть, но вот рекламировать свою деятельность подобные люди не будут. Однако Лина всё же купила в киоске толстенный рекламный справочник и карту Москвы. Найдя ближайший магазин, торгующий средствами самозащиты, она направилась к нему. Логика была проста – пистолет ей там не продадут, но зато наверняка удастся подобрать что-нибудь полезное, пусть и не столь смертоносное. Так и оказалось. Девушка немало подивилась ассортименту членовредительных товаров, продаваемых безо всяких ограничений. Да, армейский пистолет здесь не купить, но вот боевые метательные ножи продавались свободно. Трудно было представить, что их можно использовать в мирных целях; впрочем, Лина не собиралась заниматься критикой разрешительной системы. Консультант с сомнением уставился на девушку, увлечённо рассматривавшую витрину с огромными тесаками для прорубания троп в джунглях ближнего Подмосковья, но поспешил пойти на помощь – грех упускать возможность пообщаться с такой красоткой. – Я могу вам чем-нибудь помочь? Вы хотите выбрать тесак для работ на даче? Появление приятного парня, горящего желанием помочь выбрать необходимые вещи, Лину обрадовало. Кто, как не продавец, знает все достоинства товаров, да при этом ещё и хорошо ориентируется в ассортименте. – Нет, тесак для работ на даче мне не нужен. Скажите, а нельзя ли посмотреть вот эти метательные ножи? Скрывая изумление, парень открыл витрину, ещё больше удивился, когда девушка с профессиональной сноровкой проверила балансировку цельнометаллических ножей, заточку, толщину и массу каких-то других параметров. На осмотр всех разновидностей у неё ушло не больше минуты, после чего показала самый невзрачный образец, выглядевший весьма безобидно: – Я бы хотела взять десять таких ножей. Продавец с трудом скрыл изумление. Дело в том, что недавно магазин посетила кампания цирковых артистов, в том числе и метатель ножей. Он был немного подвыпивший и, явно красуясь перед дамами, с комментариями пересмотрел множество образцов, в итоге заявив, что этот нож самый лучший. Надо сказать, что странной девушке на это потребовалось гораздо меньше времени. – Сейчас посмотрю, – кивнул он. К сожалению, нашлось всего восемь, да и то после короткого осмотра три из них Лина забраковала. Продавец уже намеревался отправлять её к кассе, но не тут-то было – девушка на этом не остановилась. Вслед за метательными ножами она выбрала большой охотничий, причём не из дешёвых, затем взяла сразу четыре баллончика с перцовым слезоточивым наполнителем, а закончила свой шопинг выбором двух пневматических пистолетов с запасом баллончиков и пуль-шариков. Осмотрев получившийся набор, Лина кивнула: – Всё, этого достаточно. – Неужели где-то началась война? – попытался пошутить консультант. Девушка пожала плечами и на полном серьёзе ответила: – Не знаю, новости утром не слушала. Сколько я должна за всё это заплатить? Услышав сумму, Лина приуныла. Она вдруг осознала, что денег у неё не столь уж много. После расплаты с таксистом, гостиницы, одежды и этой покупки у неё осталось не больше четверти от исходной суммы. Такими темпами она скоро окончательно разорится. У неё были кредитные карточки, выданные Бурёнкой, но использовать их – всё равно что громогласно объявить всему миру о своём местопребывании. Кто знает, может, её и впрямь усиленно разыскивают? Подчиняясь своим параноидальным мыслям, она даже телефон выключила, подозревая, что его можно легко запеленговать. Расплатившись, Лина покинула магазин с пакетом зловещих покупок. Теперь ей необходимо было приобрести некоторые мелочи, вроде ниток с иголкой и скотча, после чего найти укромный уголок, где можно без помех распределить свой арсенал по одежде. Девушка была довольна – хотя серьёзного оружия у неё и не было, но всё равно, она теперь гораздо лучше подготовлена к разным неприятностям. Даже безобидные пневматические пистолеты могут неплохо выручить в трудной ситуации – их не так просто отличить от боевых. Да и шарики могут нанести весьма болезненные, хотя и не смертельные ранения – противнику не поздоровится. До встречи оставалось ещё немало времени, Лина успеет к ней подготовиться. Кимов был несколько удивлён тем, что его допустили на просмотр полученной информации. Раньше он думал, что такое попросту невозможно. Это было несколько неожиданно и явно указывало на то, что Ланс решил поощрить привлечённого сотрудника своим высочайшим доверием. Теперь майор размышлял: хорошо это или плохо. С одной стороны да, как-то приятно, но вот с другой... А не означает ли это, что после окончания операции его попросту пустят в расход? Поневоле вспоминается хрестоматийное: «Он слишком много знал». А знает Кимов много, ох, как много! Люди Ордена во многих отношениях были по-детски наивны, и грамотно скрывать свои тайны не умели. Майору хватало нескольких звеньев, чтобы связать всю цепь. Там неосторожное слово, здесь неполная распечатка, настораживающая как раз своей красноречивой неполнотой. Он был профессионалом и умел получать целое из частного. Сейчас Кимов знал далеко не всё, но с каждым часом белых пятен для него оставалось всё меньше и меньше. Рано или поздно он сможет восстановить всю картину, и тогда... Впрочем, думать об этом пока рановато. Помимо майора в комнате присутствовали магистры Ланс и Ротан, а также пятеро сотрудников высокого ранга, руководящие различными направлениями операции. Не исключено, что полученная информация не имеет практической ценности, но в противном случае командование не хотело тратить лишнее время на ознакомление всех – кто знает, возможно, потребуется мгновенно принять важное решение. Не стоит медлить там, где этого можно избежать. Ланс сознательно не стал знакомиться с посланием настоятельницы. Не исключено, что в нём находится самый главный компромат на верхушку заговора, в этом случае неплохо бы взглянуть на реакцию собравшихся. Если она окажется неадекватной, он с помощью Ротана спокойно решит эту проблему. Робинсон, официальный заместитель главного куратора Западноевропейского отдела, вставил диск в проигрыватель, вытянул руку с пультом, указывая на плазменный экран с высветившимся содержимым: – Здесь маленький текстовый файл и большой фрагмент с видеоинформацией. С чего начнём? – Текст, – коротко приказал Ланс. На экране возникло всего три слова: «Приятного просмотра. Ветрова». В комнате воцарилась тишина, все дружно пытались переварить полученную информацию. Несмотря на лаконичность, сообщение давало немалую пищу для размышлений и не объясняло при этом ровным словом ничего. Молчание нарушил Ланс: – Ну что же, начнём просмотр. Экран мигнул, на пару секунд его заполнила странная надпись – «Деревенские страсти» в окружении мультяшных мордочек улыбающихся поросят. Затем статическая картинка закончилась, и пошёл экшен. Здоровенный толстый мужик, стоя на фоне дощатой стены, снял через голову рубашку, обнажив чудовищно волосатый торс. Улыбнувшись собравшимся, он взялся за вилы и принялся ими интенсивно орудовать. Камера отъехала назад, давая крупный план. Выяснилось, что человек находится возле большого сарая и занимается тем, что перекидывает навоз из маленькой кучи в большую. Зрители молча следили за действием, ожидая, когда среди отходов животноводства появится что-то интересное, спрятанное от людских глаз, ради чего, собственно, и снят ролик, только Кимов тихо прокомментировал: – Судя по наколкам, получил срок за хулиганство, на зоне был «опущенным». Хотя не совсем уверен, запись низкого качества, детали рассмотреть тяжело. Тем временем мужчина с размаха воткнул вилы в малую кучу, вытер пот со лба, всем своим видом демонстрируя крайнюю усталость. Отойдя от фронта работ, пошарил в сумке, висящей на стене, извлёк из неё бутылку вина. Ловко сковырнув пластмассовую пробку, он нацепил на горлышко соску, после чего, сопровождаемый камерой, направился за угол сарая. Там обнаружилась здоровенная коза, пощипывающая на вытоптанном пятачке скудные реликты уцелевшей травы. Перебраться на более обильное пастбище ей не давала цепь, привязанная к колышку, вбитому в землю. При виде человека рогатое животное заметно оживилось, поспешило навстречу, радостно блея. Ухмыляющийся мужик опустил бутылку, коза мгновенно к ней присосалась, явно не впервые сталкиваясь с подобной процедурой. Зрители со всё более возрастающим недоумением проследили, как животное-алкоголик лихо выдуло всё вино, да ещё и жалобно проблеяло, явно намекая на добавку. Но мужчина проигнорировал намёк, вместо этого обошёл козу, ухватил её за задние ноги и сноровистым, отработанным движением просунул их за голенища грязных кирзовых сапог, после чего начал расстегивать штаны. В мёртвой тишине голос Кимова прозвучал набатом: – Думаю, теперь вы поняли, что имела в виду Ветрова, когда пожелала нам приятного просмотра. – Выключите это, – невозмутимо произнёс Ланс. – Может... Может, дальше пойдёт что-то важное? – запинаясь, вопросил Робинсон. – Дома посмотрите, – ответил магистр – В более интимной обстановке. Завышать ценность ролика больше никто не рискнул – всё было понятно. Экран погас, несколько мгновений все уныло молчали, явно ощущая себя несколько не в своей тарелке. Тишину нарушил Кимов – хлопнув по колену, он рассмеялся: – Нет, чем дальше, тем симпатичнее мне эта Ветрова! Как она, а? Я бы сказал, что всех нас сейчас очень лихо поимела простая девятнадцатилетняя девчонка. – Возможно ли, что специалисты ошиблись и взяли не ту информацию? – поинтересовался Ланс. – Исключено! – уверенно произнёс майор. – Мы получили то, что Ветрова для нас оставила. Исходные файлы были перенесены на оптические диски, после чего уничтожены. Она просто пошутила, причём неплохо пошутила. – Может, информацию ещё можно как-то восстановить? – с чудовищным акцентом, нападавшим на него только в минуты волнения, спросил Робинсон. – Сомневаюсь, – ответил Кимов. – Я скажу специалистам, но не думаю, что от этого будет толк. Ветрова явно не дура, скорее всего, уничтожение проведено с помощью специальной программы, так что ловить там уже нечего. – Она так нигде и не объявлялась? – рутинно поинтересовался Ланс. – Нет. В гостинице оставлена засада, но я не верю, что Ветрова туда вернётся. Задержан таксист, отвозивший её в Москву, сейчас его допрашивают. Телефон в сети так и не объявился, но мы подготовили аппаратуру для его определения в выключенном состоянии. Сейчас этот комплекс возят в районе гостиницы, не исключено, что Ветрова всё ещё где-то там. Да, и ещё... Найден автомобиль, который захватил Бровкин при побеге, но на этом след обрывается. – Бровкин меня волнует меньше всего, – произнёс Ланс. – Я жду от вас эффективных шагов по поимке Ветровой. Это ваша главная задача. – Хорошо, – кивнул Кимов. Робинсон, с потерянным видом рассматривающий злополучный диск, снова вопросил: – Я так и не пойму, почему на картинках были поросята? Ведь трахают козу? – Заберите этот диск себе, – без улыбки предложил Ланс. – Мне почему-то кажется, что если вы досмотрите фильм до конца, то этот вопрос отпадёт. – Стойте! – шепнула девушка. – Старкова, в чём дело? – Вы разве не слышали? – Нет. А что? – Металл звякнул... Где-то рядом... совсем рядом. Настоятельница прижала ладони к ушам, выставила их лодочкой, пытаясь усилить звуки, которые могут доноситься из монолитной тьмы, окружавшей их со всех сторон. К этому моменту её телефон разрядился до опасного предела и был выключен, трубка девочки тоже почти села, её включали крайне редко. Последние часы они двигались почти вслепую, лишь изредка подсвечивая в самых трудных местах. Технические переходы были узкими, часто разветвлялись или пересекали заброшенные галереи древней системы подземных ходов, не использующихся веками. Нельма сама уже не могла понять, где они находятся – в этом лабиринте ей доводилось бывать всего несколько раз и только в сопровождении опытных сотрудниц. Но даже они не всегда внятно могли объяснить, куда ведёт тот или иной лаз: за время существования Монастыря их проделали столько, что непонятно, как земля могла держать здания – тяжёлые постройки должны были неминуемо провалиться. Несмотря на все усилия, ничего подозрительного расслышать не удалось. Но настоятельница почему-то была совершенно уверена в том, что рядом кто-то есть. Шестое чувство, или просто ложная мысль, но долго стоять на месте Нельма не стала и громко вопросила: – Кто здесь? Несколько мгновений ничего не происходило, но затем ход залило ослепительным светом. Настоятельница и девочка одновременно вскрикнули: глаза, приобретя за время пребывания в полной тьме сверхчувствительность, отреагировали на вспышку крайне болезненно. Невидимый человек тут же опустил фонарь, освещая пол и свои ноги. Осторожно разлепив веки, Нельма было удивилась тому, что эти ноги обнажены – в Монастыре так не ходили, но увидев отблеск полоски стали, сразу всё поняла: – Лилит, это я, настоятельница, со мной младшая воспитанница. Можешь спрятать Аргумент, мы тебя не обидим, гарантирую. – Я вас уже узнала, – бархатисто-сексуальный голос смотрительницы показался крайне неуместным в этой непритязательной обстановке. – Ты одна? – Уже да, – как-то странно ответила экзотическая красавица и грациозным, отточенным движением спрятала меч в ножны. Нельма подошла к смотрительнице. Её глаза привыкли к яркому свету и она рассмотрела, что Лилит одета в свою вечную миниатюрную тунику. Настоятельница нахмурилась. Нет, её вовсе не смутило легкомысленное одеяние – это было стандартное облачение смотрительниц Клетки. В нём проходила большая часть их жизни, хоронили хозяек Аргумента тоже в нём. По традиции, на эту роль выбирали самых длинноногих девушек, дабы они гармонично соответствовали своей униформе. Учитывая то, что помещения, где содержались твари, обогревались круглый год, в столь лёгком наряде можно было чувствовать себя прекрасно. Однако в остальной части подземного комплекса, где температура колебалась от семи до десяти градусов, в зависимости от сезона и расположения... Лилит сейчас приходилось очень несладко. Тем не менее, несмотря ни на что, смотрительница выглядела как обычно великолепно. Настоятельница на миг почувствовала гордость за себя – ведь именно она усмотрела в нескладной девочке, «гадком утёнке», будущую красавицу, да ещё и с немалой ментальной силой, позволившей ей занимать нынешнюю должность. Монастырь – это не стены, это люди, а Лилит стоила нескольких десятков обычных сотрудниц, лишь её одну признавал Аргумент. Подавив лавину мыслей, Нельма уточнила: – Что значит – уже да? Где остальные? Я видела, что в Клетку направлялось много воспитанниц и сотрудниц. – Да, – согласилась смотрительница, – Их было много. Вначале. Но потом всё стало плохо. Бомбы... Клетка разрушена, низшие вырвались на свободу. Часть их осталась под завалами, но оставшиеся устроили резню. Те, кто не успел убежать, погибли. – Значит, тебе повезло, – констатировала настоятельница. – Нет, – возразила Лилит. – Я осталась возле Клетки и теперь усмиряю тварей. Мне удалось убить мангуса и ракшаса; услышав шум, я думала, что это очередной демон, и приготовилась к удару. Я не вижу в темноте, но отлично умею ориентироваться на слух. Настоятельница покачала головой: – Старкова, нам крупно повезло, что у тебя столь острый слух! Ещё немного, и нас бы расчленили Аргументом. Должна признать, довольно экзотическая смерть. – Значит, демоны на воле? – испуганно отозвалась девочка. – Я бы так не сказала, – возразила настоятельница. – Они далеко не на воле, мы все здесь в одной заднице: воспитанницы, сотрудницы и твари. Но должна признать, что последние в более привилегированном положении. – Им тоже тяжело, – произнесла Лилит. – Слишком холодно, да и органы чувств повреждены. Они очень плохо ориентируются под землёй. Настоятельница, раз вы уже здесь, то не могли бы сообщить, что мне следует делать? Сейчас я, по сути, нарушаю свой долг. Моя служба проходит между людьми и демонами, и я должна беречь последних. А сейчас... – Не переживай, – отмахнулась Нельма, – Можешь считать, что твари взбесились. Бешеных демонов уничтожают, это как раз твоя работа. – Да, настоятельница, спасибо. Вы полностью разрешили возникшее противоречие, – с благодарностью ответила смотрительница. – Я приложу все свои силы, чтобы уничтожить взбесившихся тварей. Иногда Лилит ставила Нельму в тупик, вот и сейчас было не понять, говорит она серьёзно или издевается. Девушка даже не поинтересовалось, что, собственно, произошло. Апокалипсис в отдельно взятом Монастыре прошёл мимо неё. Всё, что интересовало смотрительницу, это её бесценные твари. Нет, она всё же ненормальная... Впрочем, в Ордене на это не обращали внимания, и даже явные психи находили себе достойное применение. Слово «ненормальный» в организации не несло негативного оттенка – здесь все были ненормальными в той или иной степени. Нельма покачала головой: – Нет, Лилит, очистить нижние уровни от тварей мы ещё успеем. Сейчас ты пойдёшь со мной, у нас есть более важные дела. – Да, настоятельница, я готова. – Ты ведь знаешь нижние уровни? – то ли спросила, то ли констатировала Нельма. – Целиком их не знает никто, – спокойно возразила смотрительница. – Это я понимаю. Но всё равно, ты одна из лучших в этом вопросе. Сможешь вывести нас к Ковчегу? Лилит легонько пожала плечами: – Трудно сказать. Основной туннель завален. Там стонали раненые, но я даже не рискнула подойти поближе. Очень опасно: перекрытие в ужасном состоянии, может обвалиться в любой момент. Нет, там никак не пройти. Дублирующий тоннель тоже недоступен, рухнуло его сопряжение с радиальным. Можно проверить смычку с линией электроснабжения, там узковато, но ползком пробраться можно. Если не получится, остаются дренажные колодцы и водоотводные коридоры. Там... там не слишком приятно, но зато можно ходить во весь рост. Не думаю, что они очень уж пострадали – слишком глубоко залегают. Если же это не так... Нам придётся искать проход в системе старых ходов. Это поиски вслепую, их не знает никто. – Понятно. У тебя один фонарь? – Да, но мы можем взять ещё. Неподалёку есть распределительный щит, там есть разные противопожарные инструменты и ещё один фонарь. По крайней мере, он должен там лежать. – Хорошо. Веди. |
||
|