"Сергей Александрович Высоцкий. Наводнение (Повесть) " - читать интересную книгу автора

рыбу.
- Анна Григорьевна, вы за последнее время не замечали ничего
странного в поведении сына? Может быть, он стал более нервным?
Женщина насторожилась.
- Вас интересует Игнатий?
- Да нет... - замялся Корнилов. - Меня, собственно, интересует не он.
Но когда я был у вас в прошлый раз, мне показалось, что он чем-то очень
взволнован. Что-нибудь случилось?
- Нет, сын всегда был нервным. Даже в раннем детстве - соразмерял
свои запросы с возможностями. Вы не подумайте, что Игнатий скаред. Нет,
нет! Он разумный мальчик. Когда они задумали пожениться, Игнатий начал
откладывать деньги на кооператив. И вдруг я вижу, что он снял со
сберкнижки пятьсот рублей! Зачем? Оказывается, кутил с кем-то. С каким-то
старым другом. Купил себе золотой перстень! Вы себе только представьте -
золотой перстень! Что он, девица, что ли? И это делает Игнатий, который
никогда лишней копейки не истратил. А может быть, он считает, что золото
подорожает? Вы должны знать! Подорожает?
- Не знаю, - улыбнулся Корнилов. - Наверное, не подорожает.
- Вот видите! Значит, не подорожает. К чему тогда этот шик? А это уж
совсем семейное дело. - Анна Григорьевна перешла на шепот. - Но вам я
скажу, у вас глаза честные. Как он всегда воюет с дедом из-за того, что
тот половину своей пенсии на сигары тратит! Это ведь правда блажь! У деда
большая пенсия - сто двадцать рублей. Мог бы помочь Игнатию с
кооперативом...
"Ну и семейка! - подумал Корнилов, когда Анна Григорьевна затворила
за ним дверь и на лестнице, как и в прошлый раз, гулко лязгнул наброшенный
на петлю крюк запора. - Как только они уживаются под одной крышей?
Попробуй разберись, где ложь, а где правда".
Игорь Васильевич торопился и в подъезде чуть не сшиб с ног молодую
женщину. Извинившись, он посторонился и придержал дверь. Пропуская ее в
дом, он успел заметить, что глаза у женщины заплаканные.
На улице порывистый ветер пытался сорвать у него с головы шляпу.
Растрепанные облака стремительно неслись по небу, приоткрывая иногда на
момент полоску яркой холодной сини и выпуская на волю бледный трепетный
лучик осеннего солнца. Лучик пересекал мостовую и, тускло блеснув в лужах,
снова исчезал.
- Товарищ! - услышал Корнилов за спиной женский голос.
Игорь Васильевич оглянулся. Женщина, с которой он только что
столкнулся в подъезде, догоняла его.
- Товарищ! Мне нужно поговорить с вами. - Она остановилась, слегка
запыхавшись, и глядела на Корнилова решительно и даже с вызовом. Но
подполковник заметил, что ее руки, сцепленные на груди, нервно сжимают
платочек.
Он ласково улыбнулся, зная, чего стоит эти вызов и решительность,
готовые через секунду обернуться слезами.
- Что случилось?
- Мне нужно поговорить с вами, - повторила женщина. Ей было лет
двадцать пять, не больше. Полное, милое лицо, большие испуганные голубые
глаза.
- Вы ведь из милиции? Мне дед сказал.