"Сергей Александрович Высоцкий. Анонимный заказчик " - читать интересную книгу автора

Жене он говорил шутя: короткая разлука - лучший тоник для супружеской
жизни.
Последняя консультация у вечерников закончилась в десять. Осокин
позвонил домой, но жены не было - зная, что муж едет на дачу, она поехала
на Васильевский навестить мать и еще не вернулась. Осокин поговорил с
дочерью. Алене было шестнадцать, она перешла в десятый класс музыкальной
школы, прекрасно играла на рояле, знала французский и вообще постоянно
радовала родителей.
- Мама сказала, чтобы ты привез банку варенья, - сказала Алена. -
Черничного. Там на крышке написано. И не забыл собрать клубнику.
Осокин хмыкнул:
- Вы бы с мамой о ней так помнили, как я!
- И банку огурцов из подпола, - добавила дочь.
- Принято к исполнению! - шутливо отрапортовал Борис Дмитриевич. - А
у тебя никаких заказов?
- Нет, папочка, никаких. Вот когда приедешь... - Алена таинственно
понизила голос: - Тогда... тогда будет заказ.
- Говори сейчас, пока я добрый.
- Нет уж. Сейчас не скажу, а то испугаешься и не приедешь.
- Ого! Значит, что-то серьезное?! - удивился Осокин. - Это мы еще
посмотрим.
Он повесил трубку, спустился по широкой институтской лестнице вниз,
сел в машину и тоже, как и жена, поехал на Васильевский остров, но только
не к теще, а к своему приятелю Коле Рогову, такому же одержимому страстью
собирательства человеку, как и он сам.
Борис Дмитриевич, несмотря на свой далеко не юношеский возраст,
коллекционировал значки. Их у Осокина было уже за шесть тысяч, но стоило
ему услышать про какой-то новый значок, Борис Дмитриевич мог мчаться не
только на окраину города, в Гавань, как он поступил сейчас, а даже на край
света. Относился он к собиранию значков со всей серьезностью. Собрание
Осокина хорошо знали городские коллекционеры и считали одним из самых
основательных. Когда устраивались какие-нибудь выставки, - а они в наше
время устраиваются очень часто, - Бориса Дмитриевича всегда приглашали
выставиться, и он делал это с большим удовольствием. Экспонировал самые
редкие значки, в свободное время постоянно дежурил у стенда, давал
объяснения и консультации. Даже тому, что он хорошо знал французский
язык, - и помог овладеть им своей дочери, - Осокин был обязан значкам.
Когда у тебя такая богатая коллекция, поневоле возникают связи и с
иностранными собирателями. То интуристы придут на выставку, и среди них
окажется заядлый коллекционер, то кто-то из знакомых приведет приехавшего
в командировку иностранца поглазеть на огромную стену в квартире Осокина,
сплошь завешанную значками. Потом завязывается переписка, обмен
дубликатами. Короче, без языка не обойтись.
Даже в институте, где Борис Дмитриевич преподавал политэкономию,
собирательство создало ему некий ореол, потому что время от времени о
коллекции Осокина писали то в "Вечерке", то в молодежной газете, а один
раз даже в журнале "Наука и жизнь". И в этих заметках о его собрании
употреблялись ласкающие слух эпитеты: "строго систематизированная",
"научная", "глубокая" и прочие другие.
Кто в детские и юношеские годы не был коллекционером? Не собирал