"Михаил Высоцкий. Баллада о Кольце" - читать интересную книгу автора

созревшую в весьма юном возрасте девушку вся школа знала как "Зину - Две
Корзины". Даже учителя, особенно мужского пола, провожая пожирающими
взглядами верхнюю половину туловища Зинаиды, часто между собой шептались:
"ну у этой Зины - Две Корзины и..." Но если мужское внимание Зинаида
Генриховна еще могла перенести, то постоянные насмешки девчонок, типа "эй,
Зинка, сколько ты в свои Две Корзинки ваты набила?", выводили ее из себя.
С тех пор прошли годы. Из одноклассников и одноклассниц Зинаиды
Генриховны кто спился, кто в тюрьме сидел, все без исключения девчонки стали
многодетными матерями-одиночками, и только Сережка-олигофрен, единственный,
кто был всегда равнодушен к формам Зины, стал крупны бизнесменом, управляя
сетью байкерских магазинов со своей виллы на Канарах. Но отвращение к самому
имени "Зина" укоренилось в душе молодой женщины, и теперь всегда она
представлялась только по фамилии - Лобная. У нее даже на всех визитках так и
написано было: "З. Лобная, профессиональная ведьма" на одной стороне и "Z.
Lobnaja, professional which" на другой. Золотым тиснением на белом фоне.
З. Лобную уважали. Все, кто знали близко эту женщину в полном смысле
этого слова, или даже просто слышали о ней, всегда ей улыбались и вежливо
кланялись. За спиной З. Лобной никогда не звучали ехидные смешки, сотрудницы
офиса никогда не промывали косточки своей начальнице. Даже мужчины, если и
бросали взгляд на пышные формы ведьмы, то лишь с ее молчаливого позволения.
Ей никогда не грубили, не дерзили, в ее присутствии высказывались всегда
очень вежливо, без пошлости и хамства.
И лишь темными ночами, на кухнях, за закрытыми ставнями шепотом
передавались истории об одном бедолаге, который как-то скаламбурил: "ну ты
баба злобная, Зинаида Лобная", после чего... Нет, никто молнии из глаз не
метал, не испепелял на месте - верховная ведьма просто наложила проклятье на
наглеца и весь его род до десятого колена. Она еще со школы считалась лучшей
в наложении проклятий, но тут даже сама себя переплюнула. У бедолаги сын и
две дочки в притон для наркоманов попали, жена от горя повесилась, родителей
парализовало, сестра была изнасилована и с ума сошла, двоюродные братья,
сестры... У бедолаги была большая семья. Была. До того, как он про Зинаиду
Генриховну скаламбурил в ее присутствии. Впрочем, она его потом простила...
Наложила другое проклятье, и теперь бедолага счастливо жил в одной из
закрытых клиник, пребывая уверенным в том, что он - Чингисхан, буквально на
днях покоривший пол мира.
Но даже такой завидной судьбы для себя никто не желал, так что к З.
Лобной все относились с почтением.
- Стой, стой! - оборвала она. - Еще раз! С начала! Медленно! И не
заикайся ты на каждом слове, что это за ведьма, что двух фраз связать не
может!
- Х-хорошо, госпожа Л-лобная, - заикаясь, пробормотала Настюха Рыжая,
молодая неопытная ведьмочка, которой, именно в связи с ее неопытностью,
старшие коллеги поручили сделать этот доклад. - С-сегодня ночью...
- Да не заикайся ты! Или, давай, я на тебя против заикания заклятье
наложу... - предложила З. Лобная, но одних этих слов хватило, чтоб заикание
моментально прошло.
- Сегодня ночью произошло крупнейшее в письменной истории нарушение
астральных потоков! Сенсы посходили с ума, аппаратура зашкаливала, настройки
почти всех артефактных заклинаний сбились, стихии взбунтовались, дух Лысой
Горы молчит, не отвечает на наши запросы! - за секунду выпалила Настюха.