"Михаил Высоцкий. Иноземия, или туда и снова туда" - читать интересную книгу автора

своей неизменной кожаной куртки медальон и протянул его Заку. Вернее не
медальон, а только его половину.
- Эээ... - не понял Менский, разглядывая распиленную пополам золотую
печать.
- Я так и знал, что ты это скажешь, - признался Гердер, - Только тут я
тебе ничего не смогу добавить - это именно то, что нашли следопыты, и второй
половины там действительно не было. Почему так - я не знаю, может это
какой-то знак, оставленный нам твоим отцом, а может и нет... Это тоже
предстоит выяснить именно тебе, - Гердер развел руками.
- Ладно, разберемся, - пожал плечами Зак. - Кстати, - наконец обратил
он внимание на подавшего голос соловья, - А это что еще за птица?
- Это? Соловей, - честно признался Гердер. - Его нашли мои люди по ту
сторону гор, с подбитым крылом, и так пением заслушались, что решили мне,
своему любимому правителю, подарить. А он у меня и прижился, привык ко
мне... Да, кроха? - зрелище хладнокровного правителя могучей державы, нежно
ласкающего отвечающую взаимностью птицу, могло вполне послужить поводом для
светских разговоров на несколько лет вперед, но, Гердер это знал, Зак не был
тем человеком, кто болтал бы об этом на каждом шагу, и отнесся правитель
Мена к новой зверюшке двоюродного брата спокойно и с пониманием. Птица, так
птица. Гердеру виднее.
Убедившись в том, что все вопросы, которые могут быть решены
немедленно, уже решены, а остальные еще не придуманы, Зак приступил к
окончательным приготовлениям к отбытию. Вот тут многие писатели, да и
читатели тоже, любят всунуть продолжительный кусок действия, страницы на две
или три, описывая процесс приготовлений главного героя. А еще лучше героини,
особенно хорошенькой. Надо обязательно указать, что он или она долго ходит
по комнате, собирает по шкафам да сундукам различные платья, обувает обувь,
подпоясывается поясом, накидывает накидку, да и вообще, занимается самыми
обычными делами. После чего долго смотрит в окно на падающие снежинки,
размышляя о себе и о своей доле в вечности, и только когда верный друг или
преданная подруга напоминает, что время как бы все время идет, отправляется
в путь. Зак, увы, ничем подобным не занимался, а потому и описывать особо
нечего. Он уже был и одет, и обут, надо было разве что написать записку
первому министру, что-то вроде "уехал по делам, скоро приедет Оо будет вами
командовать, а пока покомандуй сам", и все. На этом сборы были торжественно
закончены, и в компании Гердера знакомым читателям первого романа тайным
путем Зак покинул свой дворец. После чего, отсалютовав страже, привыкшей к
внезапных уходам правителя "в народ", запрыгнул на завза, и поскакал вперед,
за Гердером. То, что он покидает родной дом, город, страну, не вызывало в
Заке никаких сентиментальных или ностальгических чувств; единственное, о чем
он сейчас думал - как бы поскорее пересечь горы и заняться поисками
родителей. При этом даже мысли о том, что Гердер может использовать его для
каких-то своих целей, у Зака не возникло. Кстати, совершенно справедливо,
так как едва ли не впервые в своей жизни правитель Оиса поступил не из
расчета, а руководимый чувствами. Наверно, возраст сказывался - все люди со
временем теряют часть прагматизма, становясь сентиментальными и
чувствительными.
Хотя и списывать Гердера со счетов политиков, привыкших всегда
добиваться своего, было еще ой как рано. И характерным примером того было
"посольство", им приготовленное. Как бы так понагляднее описать, что оно из