"Алексей Вязовский, Дмитрий Голубовский. Спящий бог " - читать интересную книгу автора

грудной клеткой, сильно загорелой кожей. С трудом сглотнув вязкую слюну, я
скосил глаза вправо. Рядом со мной лежал субъект, которого иначе чем гномом
назвать язык не поворачивался. Коренастый, квадратный - полтора метра на
полтора, бородатый коротышка, с руками толщиной с мое новое бедро и плечами
шириной в метр с лишним. Спит или без сознания. Тоже голый и связанный.

- Пу инэ варитас...господин? - у меня в голове что-то щелкнуло и я
понял последнее слово. Вопрос задал тщедушный юноша лет восемнадцати.
Рыжеволосый товарищ дислоцировался справа от меня, также связанный и голый.
У нас тут, что слет нудистов намечается?

Я поднял голову и оглядел окрестности. Второе открытие, потрясшее меня
не меньше, чем первое заключалось в том, что я очнулся совсем в другом
месте. Ночной Стоунхендж здешний пейзаж напоминал лишь отчасти. Во-первых,
огромная поляна, в центре которой мы лежали, была сплошь окружена
многовековым лесом с вкраплением монументальных деревьев - короче никакого
следа Уилтширских равнин. По периметру поляны стояли огромные многотонные
каменные блоки с поперечными плитами. Отличие от английской
достопримечательности заключалось в том, что местный Стоунхендж выглядел
новым или хорошо отреставрированным - ни тебе поваленных камней, ни
разрушенных перекладин. Кроме того, здешний храм, кладбище или
обсерватория - назовите как хотите, впечатлял своим размером. Диаметр
сооружения - метров сто, высота камней с трехэтажный дом.

- Харомэ та варади эвратас - дотронулся до меня связанными руками мой
сосед слева. Вот неугомонная натура! Я попытался напрячь память нового мозга
и выдавить из нее хоть пару слов на местном наречии. В висках гулко
застучало, в глазах помутнело, зато откуда то из глубин сознания всплыла
фраза "Нэд колватэр" - "я не понимаю". Рыжий парень утвердительно кивнул
головой, показал на себя руками и произнес - Ютас. Понятно, Юстас Алексу.
Нудисты есть, не хватает только Штирлица с Мюллером.
- Ха туум? - ткнул в меня пальцем Ютас. Без особого лингвистического
напряга ясно, что парень хочет знать мое имя.
- Витас - назвался я первым пришедшим на ум именем. Одно время напротив
квартиры, где мы жили с родителями, висела навязчивая реклама Витас-банка,
которая к тому же ночью противно светилась неоновым светом и мешала спать.
Сказал и тут же вспомнил, про одноименного женоподобного певца. Эх!
Вспомнить бы раньше. Ну да слово не воробей, назвался груздем - полезай в
кузов.

Пока мы знакомились с Ютасом, события на поляне развивались полным
ходом: из леса медленно выползла торжественная процессия, состоящая из
десяти вооруженных мужчин с факелами в руках. Возглавлял ее представительный
старик в золотой мантии и с посохом в руке. На вершине посоха ярко светился
крупный драгоценный камень. Одного этого света было достаточно, чтобы
разогнать предрассветную тьму. Я еще раз осмотрел территорию и обнаружил,
что таких связанных по рукам и ногам бедолаг на поляне полным полно -
двадцать три пленника, включая десять женщин, три гнома и десять мужчин. Все
в чем мать родила. Большинство без сознания, хотя кое-кто ворочается. Пока я
считал, старикан в мантии расставил воинов с факелами по кругу святилища,