"Украденная реликвия" - читать интересную книгу автора (Северцев Петр)

Глава 4

— Дима, не мог бы ты помочь мне собрать сливу? — раздался из зарослей голос тети Гали.

— Конечно, помогу, — откликнулся Дима, проклиная про себя тот день, когда он согласился съездить к тетке на дачу.

С тех пор жизнь его превратилась в сущий ад. У Димы не было ни минуты свободного времени. Он все время что-то поливал, копал, рыхлил и собирал.

«Если я пробуду здесь еще хотя бы день, то превращусь в земляного червя», — подумал Дима, разглядывая свои перепачканные землей руки.

— Димочка, прежде чем сюда забираться, сходи в дом и принеси ведро. Я забыла, теперь и сливу собирать не во что, — вновь послышался голос из кустов.

«И когда это кончится! — мрачно подумал Дима, плетясь в сторону дачи. — Сколько, можно! Я же не батрак! И вообще использовать детский наемный труд у нас, кажется, запрещено!»

— Я сегодня вечером уезжаю, — сообщил Дима, ставя ведро на землю около тети Галиных ног.

— Почему так скоро? — удивилась та, не переставая обирать с дерева сине-сизые, местами полопавшиеся плоды.

— Потому что я обещал маме, что через три дня вернусь, — объяснил Дима.

— Так это легко уладить, — откликнулась тетя Галя. — Можно спуститься вниз в поселок, оттуда позвонить домой и сказать маме, что ты задерживаешься.

«Ну конечно! У вас же в саду еще куча дел осталась! Зачем же меня отпускать?!» — злорадно подумал Дима.

— Нет уж, тетя Галя, — вслух сказал он. — Скоро в школу, нужно подготовиться, тетрадки купить, ручки там всякие…

— Дима, до начала учебы еще две недели, куда ты так торопишься? — удивилась тетка.

— Не переубеждайте меня, — серьезно ответил Дима. — Мне родители весь год прививали ответственность, а вы теперь одним махом хотите все их старания разрушить.

— Извини, пожалуйста, — чуточку обескураженно сказала тетя. — Ну раз такое дело, то езжай, конечно. Вот как раз сейчас сливу оберем, и ты ведерко с собой возьмешь — маме на варенье.

Обирание сливы заняло довольно много времени. Потом оказалось, что Дима просто обязан помочь тетке полить помидоры. Затем нужно было обрезать чрезмерно разросшийся куст шиповника. В общем, все кончилось тем, что домой Дима отправился только под вечер.

Тетка поблагодарила его за оказанную помощь и, вручив ведро сливы, проводила до трамвайной остановки.

— Ты лучше на Садовой сойди и пересядь на троллейбус, — напутствовала она племянника. — Так тебе легче будет до дома добраться.

Тут как раз подошел трамвай, и Дима, помахав на прощание тете Гале, кряхтя, как старый дед, под тяжестью ведра с переспевшей сливой, залез в вагон.

На Садовой собралась целая толпа народа. Дима уже пожалел о том, что послушался тетю Галю, и решил сделать пересадку именно здесь.

Троллейбус пришлось ждать не слишком долго. Но дело было в час пик, поэтому Дима еле-еле протиснулся внутрь, нечаянно поставив злополучное ведро кому-то на ногу.

— Извините, — буркнул он, не поднимая глаз.

Ему никто не ответил. Дима удивился.

Обычно в подобных случаях человек с отдавленной конечностью начинал вопить почем зря, а здесь — тишина. Дима поднял глаза и увидел прямо перед собой знакомое совиное лицо.

Женщина стояла, словно окаменев, взгляд ее был устремлен в одну точку. «Что это с ней? — подумал Дима. — Неужели она меня узнала и теперь ждет возможности скрыться?»

Дима отвел глаза, потом снова посмотрел на совиху, и только тут он заметил, что руки женщины находятся в постоянном движении. И движения эти направлены в сторону сумочки женщины, стоящей слева от совихи.

Как зачарованный, Димаlt;наблюдал за тем, как на сумочке появляется длинный, ровный разрез, как маленькая, короткопалая рука проникает внутрь, а через несколько минут появляется снова. Теперь в руках у совихи был кошелек, и она начала проталкиваться к выходу, явно намереваясь сойти с троллейбуса, пока жертва не обнаружила пропажи.

«Ну нет! Так просто ты не уйдешь!» — подумал Дима и начал пробираться вслед за совихой, волоча за собою ненавистное ведро.

Люди, заметив упорное стремление мальчика с ведром прорваться к выходу, начали расступаться и давать ему дорогу. Мало кому хотелось щеголять остаток лета с синяками на ногах.

— Что же ты так поздно спохватился? Раньше не мог к дверям подойти — остановка уже сейчас будет, — неслось Диме вслед.

Дима понял, что не успевает за совихой. Та оказалась очень юркой особой. Она легко проскальзывала между людьми, шаг за шагом пробираясь к выходу. Может быть, такое проворство было присуще ей благодаря маленькому росту.

Тут троллейбус подкатил к остановке и распахнул двери. Совиха была уже практически на ступеньках, а Дима, как назло, застрял в двух шагах от выхода. Дорогу ему преградила целая армия старушек, не собирающаяся уступать дорогу мальчику с ведром.

Дима понял, что еще мгновение, и совиха выйдет из троллейбуса, оставив его с носом. Терять было нечего, поэтому Дима сделал последний рывок и ухватил совиху за плечо. Та вскрикнула и обернулась. Сначала на ее лице было написано удивление, постепенно сменившееся испугом. Совиха рванулась и выскочила из троллейбуса, оставив в Диминых руках маленькую черную сумочку на длинном ремешке.

На секунду Дима остолбенел. Потом в голову ему пришла мысль, что если сейчас кто-нибудь обратит внимание на зажатую в его руках дамскую сумочку, то его непременно примут за вора. Дима торопливо засунул сумку в пакет с вещами и продолжил путешествие в переполненном троллейбусе.

Всю дорогу его разбирало любопытство. Лишь огромным усилием воли Дима подавлял в себе желание посмотреть на содержимое сумочки. Однако он решил дотерпеть до дома, чтобы лишний раз не вызывать подозрения остальных пассажиров.

Примерно через три остановки после того, как совиха сошла с троллейбуса, в салоне возник переполох.

— Кошелек украли! — кричала женщина, ставшая жертвой совихи. — Да что же это такое! Куда милиция смотрит?!

— Много денег пропало? — участливо спрашивала потерпевшую старушка с седыми кудряшками.

— Какие деньги? Нам зарплату еще за май не давали! Там паспорт был, и кошелек жалко! — стонала женщина.

— Да, паспорт теперь восстанавливать — целая история, — посочувствовала старушка. — Вы только в милицию не забудьте обратиться!

— Будто бы в милиции мне помогут, — продолжала убиваться женщина. — Они даже и искать не станут!

— Найти не найдут, а о пропаже паспорта вам действительно нужно сообщить, — вмешался в разговор мужчина средних лет. — Во-первых, вам заместо паспорта справку дадут, во-вторых, если паспорт украли, то штраф за пропажу платить не нужно, а в-третьих, если ваш документ в нехорошие руки попадет, то под вашим именем любое преступление совершить могут! Даже убийство!

«Слава богу, что у меня еще нет паспорта! — подумал Дима. — В жизни бы не подумал, что это такой опасный документ!» Всю оставшуюся дорогу пассажиры обсуждали произошедшее, а Дима тем временем решал, что ему делать дальше.·«Можно, конечно, пойти с этой сумкой в милицию, — рассуждал он про себя. — Но, где гарантия, что меня там самого не примут за вора? Нет уж, лучше сначала я попробую что-нибудь предпринять, а уж потом, если ничего не выйдет, пойду в милицию!»

— Мальчик, убери, пожалуйста, ведро с моей ноги, — прервал Димины размышления девчачий голос. — И вообще, по-моему, очень нехорошо воровать чужие сумки!

Дима не помнил толком, как он добрался до дома. В его памяти осталась только противная девчонка, принявшая его за вора.

Она, вопреки Диминым ожиданиям, не подняла шума и не попыталась его задержать, только укоризненно покачала головой.

— Ну вот, совсем другое дело, — сказала мама, удовлетворенно оглядывая успевшего загореть сына. — Теперь ты выглядишь куда лучше! Уже не та бледная немочь, хотя я тебя не понимаю, почему ты не остался на даче еще на недельку, раз тетя Галя приглашала?

— Я подумал, что ты по мне соскучилась, — ответил Дима, затаскивая на кухню ведро со сливой, которое он уже ненавидел лютой ненавистью.

— Хорошо, что сливу привез! — обрадовалась мама. — Я варенье из нее сварю, мне как раз бабушка новый рецепт дала.

«Если бы ты только знала, какой шанс я упустил из-за этой проклятущей сливы!» — подумал Дима.

— Давай сюда вещи, в которых ты там ходил, — сказала мама, — у меня как раз стирка… Сейчас я и их заодно постираю.

Она направилась в коридор и уже было взяла в руки пакет, но тут Диме пришло в голову, что он вряд ли сможет объяснить маме наличие в пакете чужой дамской сумочки.

— Не трогай, мама! — завопил он диким голосом.

Мама испуганно отпустила ручки пакета и даже сделала шаг назад.

— А что там у тебя? — настороженно спросила она, косясь на пакет.

— Там эти… Ну, каких… Гусеницы, вот… — ляпнул Дима.

Глаза мамы сделались большими и круглыми от удивления.

— Прости, пожалуйста, мое любопытство, немного нервно сказала она, — но объясни мне, ради бога, зачем тебе гусеницы?

— Так нужно? — ответил Дима.

— По-моему, подобной гадости не место в доме, — решительно заявила мама, вновь хватаясь за ручки пакета. — Выкину немедленно, пока отец не увидел!

— Не делай этого! — вновь завопил Дима. — Это нам в школе велели!

— Что вам в школе велели? — удивилась мама, отпуская пакет. — Всякую пакость в дом тащить?

— Да нет же, нам по биологии на лето задали… Нужно поймать… то есть найти… в общем, нужно приобрести гусеницу и вывести из нее бабочку!

— А если не получится? — подозрительно спросила мама.

— Тогда двойку поставят, — глазом не моргнув, соврал Дима.

— Но, наверное, это очень трудно вывести бабочку из гусеницы? — нерешительно предположила мама. — Она ведь должна сначала… — Мама сделала руками непонятный, плавный жест. — Окуклиться!

— Конечно, это нелегко, — согласился Дима. — Нужно соблюдать определенный температурный режим, кормить только свежими листьями и ни в коем случае не дотрагиваться до них, иначе сдохнут, и все дела!

— С ума сойти! — задумчиво сказала мама. — В жизни бы не подумала, что гусеницы такие привередливые и нежные существа! А ты их, случаем, в дороге не помял? — опасливо спросила она.

— Надеюсь, что нет, — стараясь оставаться серьезным, хотя его уже начинал душить смех, ответил Дима. — А теперь, мама, извини, но мне нужно подготовить питомник…

— Подожди минуточку, — остановила его мать. — А если не секрет, где они будут жить? — немного брезгливо поинтересовалась она. — Понимаешь, я гусениц с детства боюсь, да и отец их не сказать что любит!

— Вообще, по всем параметрам, гостиная подходит лучше всего, — со знанием дела начал рассуждать Дима. — Там нет сквозняков и оптимальная температура воздуха… Но! — Дима удрученно покачал головой. — Я знаю, что там гусеницам не будет никакого житья! Вы же все время включаете телевизор и открываете двери…

— Конечно, — поддакнула мама. — Ты уж лучше возьми их к себе в комнату. Там твоим гусеницам будет спокойно, светло и тепло.

— Вот свет им как раз и не нужен, — заметил Дима, окончательно вживаясь в роль юного натуралиста. — Свет им даже вреден. Мне и так придется держать их в коробке, чтобы они не переосветились.

— Хорошо-хорошо, — согласилась мама, глядя на сына как на душевнобольного. — Ты только их оттуда не выноси, пожалуйста!

— И не подумаю! — торжественно заявил Дима. — Перемещения им так же вредны, как и свет. А теперь я пойду. И просьба меня не беспокоить.

— Ты хоть к ужину-то выйдешь? — осторожно поинтересовалась мама.

— Конечно, что же я теперь, по-твоему, всю жизнь должен провести рядом с этими зелеными тварями?

— Да кто тебя знает, — задумчиво рассудила мама. — Дима! Почему ты так выражаешься? — опомнилась она.

— Извини, конечно, — удрученно ответил Дима, — но я бы еще посмотрел, как бы начала выражаться ты, если б тебя обязали возиться с какими-то гадкими насекомыми, да еще в каникулы!

— Да, ты, наверное, прав. Ладно, не буду тебе мешать, — сказала мама и удалилась в гостиную, откуда сразу же послышалась до боли знакомая мелодия заставки к мексиканскому сериалу, который каждый день, вот уже в течение, наверное, полугода, с невероятным упорством смотрела Димина мать.

Дима убедился в том, что на ближайшие сорок минут мама совершенно обезврежена, зашел к себе в комнату и вытащил из пакета совихину сумочку. Внутренне приготовившись к чему угодно, он открыл ее и чуть не застонал от разочарования. Сумочка была практически пуста, если не считать ключа и потрепанной записной книжки.

— На тебе! — пробормотал себе под нос Дима. — Столько пережить и все впустую! Хотя нужно еще посмотреть, может быть, книжечка на что-нибудь да сгодится!

Дима запихал сумочку под кровать, а сам принялся за детальное изучение записной книжки.

— Вряд ли эта мымра записала в блокнот свой адрес, — шепотом рассуждал Дима. Например, я бы такой глупости никогда не сделал! Что же, остается только проверять телефон за телефоном и адрес за адресом — глядишь, и выйдем на совиху! Но прежде всего нужно все-таки позвонить Илье. Хоть он и предатель, а все же вдвоем этим заниматься как-то сподручнее. Да и потом, приятно будет утереть ему нос! Он-то говорил, что все это чепуха и больше с совихой мы никогда не встретимся!

Дима выскользнул в коридор, где на тумбочке возле зеркала стоял телефон, и набрал номер Ильи.

— Его нет дома, — сказала мать Ильи. — И когда будет — не знаю. По-моему, они с Леной ушли на пляж. Хорошо, я передам ему, чтобы он к тебе зашел, когда вернется.

Дима поплелся обратно в комнату. Там он завалился на диван и вновь принялся изучать совихину записную книжку.

Почти около каждой фамилии значился адрес. Но в некоторых случаях был указан лишь телефон. Дима вычитал кучу незнакомых фамилий и уже хотел оставить свое, по всей видимости, бесполезное занятие, но тут книжечка выскользнула из рук, и блокнот оказался открытым на последней букве.

«Я» — было написано неровным почерком. Далее шел номер телефона.

— Вот это да! — Дима подскочил на диване и чуть не пустился в пляс по комнате. Вот повезло, так повезло! — ликовал он. Теперь ничего не стоит узнать совихин адрес! Считай, что она уже в наших руках!

Дима поспешил включить комп. Усевшись на стул, он начал с нетерпением ждать, когда машина загрузится. В этот самый момент в дверь позвонили.

«Кого еще принесло?» — подумал Дима, не отрывая взгляда от монитора.