"Галина Врублевская. Завтра мы будем вместе" - читать интересную книгу автора

смогла бы жить. Я не знала ответа на этот вопрос, но внутреннее чувство
говорило мне, что моя жизнь началась бы с нового рубежа, подтвердись его
отцовство. Увы, не подтвердилось.
Неожиданно напряжение последних дней - рухнувшие надежды, случайная
связь в пьяном виде, неистовство Юрки, внимательность Островского и все
другое - смешалось в колючий огромный ком, застрявший в груди. Я заплакала
от безысходности.
Нет, ничто не изменится в моей жизни. Я так и обречена кувыркаться все
отпущенные мне дни. Слезы текли и текли из моих глаз.
Оксана погладила меня по голове. Ее пальцы утонули в моих спутанных
кудрях.
- А ты помнишь, как у тебя было? Ну, с твоим отчимом.
- Почти не помню. Я тогда еще в школу не ходила. Просто он разные
неприличные игры затевал.
- Понимаю. Ладно, давай ложиться.
Мы разделись и, не сговариваясь, легли вместе на ее кровать. Я
прижалась к худенькому тельцу моей подруги. Я чувствовала себя мамой,
защищающей свою дочку. Она затаила дыхание в моих объятиях и лежала не
шелохнувшись. Я, просунув руку под ее ночную сорочку, погладила ее
шелковистое бедро. Близость обнаженного тела не возбуждала меня, но
усиливала нежность, испытываемую к подруге. Потом моя рука застыла на ее
боку;
Наши вдохи и выдохи становились все более и более слаженными.
Незаметно, под аккомпанемент собственного дыхания, мы заснули.

Глава 4

Я заметила, что красивые места часто не только завораживают, но и
подчиняют себе людей. Торжественное спокойствие Балтийского моря действовало
умиротворяюще и на меня. Теперь я, как примерная студентка, днем отсиживала
часы на практике, выполняла ответственные задания Островского. Сам
Островский в лаборатории бывал редко. То он возился с подводными гидрофонами
в акватории, то проводил замеры с пульта управления. Он относился ровно ко
всем студенткам, не выделяя и меня. Как будто и не было моего триумфа на
юбилейном вечере, не было нашего незабываемого танца. А на что я,
собственно, надеялась? Зато в любой свободный час теперь рядом со мной
находился Юра. Он провожал меня утром до дверей лаборатории, а потом
отправлялся на акваторию. С возвращением из экспедиции Островский снова
привлек Юру к себе в помощники.
Вечерами мы вместе ловили с пирса рыбу, чуть в стороне от подводной
лодки. Лодка стояла, как тут говорили, расхоложенная и не очень пугала рыб.
Она и сама казалась огромным черным китом, временно заснувшим. Тут же были и
другие наши ребята с удочками и спиннингами. Потом мы объединяли наш улов и
варили в котелке уху. Однажды я отправилась за шишками - топливом для нашего
костра. Я уходила все дальше и дальше вдоль берега, и наволочка, в которую я
собирала шишки, постепенно тяжелела. Я присела на уже остывающий плоский
камень и бездумно внимала шуму моря. Вдруг в ровный гул волн вплелся новый
звук: пляжная галька глухо зачавкала под чьими-то шагами. Затем все затихло:
видимо, гуляющие тоже присели. Но вскоре ветер донес до меня женские голоса.
Скрытая большими валунами, я была невидима для собеседниц. Один голос я