"Галина Врублевская. Завтра мы будем вместе" - читать интересную книгу автора

начать разговор. Наполовину скрытые водой, над пляжем возвышались большие
валуны и камни поменьше. Волны не спеша набегали на берег и с легким
шелестом откатывались назад, прячась за камнями. По темному морскому
простору непрестанно гулял луч прожектора, выхватывая то корабль вдали, то
подводную лодку за причалом. Изредка луч прокатывался над берегом. Часть
валунов вросла в сушу. Внезапно я узнала место, где провела ночь с Иваном.
Некстати вспомненное обстоятельство совсем лишило меня уверенности. Но
сегодня берег освещал не только луч прожектора, но и блеклый свет лунного
диска.
Я злилась на Островского, что он не хочет помочь мне начать разговор.
Разве благородные офицеры так ведут себя с дамой? Или я была для него не
дамой, а всего лишь нерадивой студенткой.
Мы дошли до конца пляжа: и совершенно не удивленный моим молчанием
Островский просто сказал:
- Ну что. Катя, вернемся к обществу.
Молчать дальше было глупо. Я решилась:
- Валерий Валерьевич, у вас была в училище знакомая девчонка по имени
Нина?
Мой спутник от удивления и неожиданности остановился. Не знаю, каких
вопросов он от меня ожидал, но явно не такого.
- Нина? - переспросил он. - Мою жену зовут Нина.
- Я имею" в виду другую Нину, фельдшера в училище.
Островский задумался, припоминая былые годы, и с легким оживлением
произнес:
- Фельдшерица Нина? Ну разумеется, помню ее.
Мы же с ней родом из одного городка были, кронштадтские. И что она -
привет передает?
Я убедилась, что он действительно вспомнил мою мать.
- Я - дочь Нины из Кронштадта и ваша дочь! - выпалила я. Будь что
будет.
- Вот как? Говоришь, ее дочь? - Он непроизвольно перешел на "ты" и
изучающе посмотрел на меня. - На мать ты мало похожа! И что ты сказала - моя
дочь? Ну и ну! Может, твоя мама пошутила?
Я, ссылаясь на бабушкины слова, прояснила ситуацию и в подтверждение
своих слов достала из кармана пару прихваченных с собой белых слоников.
- Это ваш подарок, так ведь?
Островский с любопытством уставился на причудливые фигурки и вернул их
мне.
- Нет, я никогда Нине таких игрушек не дарил.
А что, она утверждает, что это мой подарок?
- Она ничего больше не утверждает. Мама умерла, - тихо отозвалась я. -
Вы теперь можете отпираться, - украдкой вытирая ладонью слезы, добавила я. -
Доказать ваше отцовство никто не сможет.
- Катя, Катя, бедная девочка.
Островский достал чистый носовой платок и дал его мне. Впервые я
пожалела, что у меня не оказалось платка - вечно о них забываю. Утираться
его платком было неприятно. Ведь он отказался от меня.
- Послушай, Катя. Все это так неожиданно.
И смерть Нины. Почему же она, такая молодая, умерла? - Не получив
ответа, продолжил: