"Константин Вронский. Сибирский аллюр " - читать интересную книгу автора

Они обустраивались по новым избам, распаковывали мешки со скарбом.
Готовили кашу в походных котлах.
Но даже потом, у сытых и довольных казаков... от близости "веселого
дома" кровь беспокойно играла в жилах.
Пара смельчаков отважилась пробраться к девицам, но подле "веселого
дома" по распоряжению атамана были выставлены караулы.
Ох, и не простая нынче была служба у караульных. Будто они и не мужики
вовсе!
Проклятая ночь, ничего не скажешь.
Ермак вновь отправился к Строгановым, укоряя за малое количество баб
для ватаги; Машков заправлял караульными, и единственным, кто из казаков
сладко спал в ту ночь, был "Борька". Марьянка сладко спала в избе, в которой
также поселились Ермак и Машков.
Проклятая ночь, чего уж там. Теплая, бархатная, тихая, такая тихая, что
было слышно, как кровь шумно бежит по жилам. И понятно, почему не выдержало
сердце Ивана, почему кинулся он к Марьянке. Вздохнул тяжко, дрожащими руками
потянулся к девичьему телу.
- Марьянушка, - прошептал Иван. - Черт бы все побрал, ну, люблю я
тебя... Богом клянусь, все сделаю, что ты захочешь! А и мало ли я для тебя
сделал уже? Что ж ты со мной творишь такое...
Он поцеловал ее в шею, в щеку, потянулся к губам.
До сих пор Марьянка лежала тихо-тихо, с закрытыми глазами. Если правы
те, кто утверждает, что в женщине душа дьявольская, Машков бы им поверил.
Неожиданно, быстрее молнии, незримо для отуманенного страстью Ивана, правая
рука девушки взлетела, кривой кинжал описал дугу... а потом Машков дико
взвыл, подскочил, зажимая руками то самое место, из которого у людей обычно
ноги растут. Теплое, липкое пятно расплывалось под его пальцами по порткам.
- Ты... ты порезала меня, - прошептал он. - Ты и в самом деле меня
порезала. Марьянушка, ты...
Он все еще не понимал, что происходит, прижимался спиной к дощатой
стене и кусал губы от боли. Казак с ножом в заднице - да есть ли на свете
что-либо постыднее?
- Я убью тебя! - простонал Машков. - И даже бог меня за это не накажет,
я просто обязан убить тебя!
- Ну, так убивай, - Марьянка села на лавке, стягивая ворот рубахи на
груди, натянула штаны и вытерла кинжал о стену. Да и немного крови-то
было... Марьянка лишь слегка кольнула его, скорее ради напоминания.
- Давай! Убивай, не думай, Иван свет Матвеевич! Я и сопротивляться не
стану! Из тебя никогда человека не выйдет. Так уж лучше я умру...
Существуют конфликты, которые, словно ржа железо, разъедают душу.
Абсолютно безумная любовь из их числа, любовь, изматывающая человека, не
дающая ему покоя, бьющая по сердцу тяжеленными кузнечными молотами...
любовь, превращающая мудреца в идиота, и все ж таки сладкая, как мед...
Она-то и случилась с Иваном Машковым. Почему? Тысячи мужчин до него,
попав в ловушку длинноволосого, соблазнительного черта в юбке, сделали то же
самое: Машков так и не убил Марьянку. Он просто выбежал из избы, зажимая
рукой рану. На улице промыл водой из бочки. Просто счастье, что Ермак еще не
вернулся от купцов Строгановых. Машкову удалось обмотаться тряпицей, громко
матеря Марьяну и тут же моля о прощении.
Он был ее холопом, ее рабом. Пожалейте влюбленного казака...