"Константин Вронский. Капрал Бонапарта, или Неизвестный Фаддей " - читать интересную книгу автора

неприятен...

На улице мирно падал снежок. Фаддей подставил разгоряченное лицо
холодным снежинкам. "Витийствовать", "Фиглярин"... Может, и впрямь бросить
все к чертям. Может, и впрямь жизни не видел, не знает.
Булгарин прикрыл глаза.

...Они лезли по горе мертвых человеческих тел.
Взобравшись на верхотуру холма смерти жуткого, Фаддей сдавленно охнул.
Мост второй действительно обрушился, а в воде захлебывались гибелью ледяной
люди. И несть им числа.
Полина! Кричит, его зовет!
- Что? Что такое?!
- Фаддей! Там внизу ребенок! Девочка!
Он сначала и не понял даже, что говорит она ему.
- Бежим, Полиночка, прошу тебя, бежим!
- Девочка плачет, Фаддей! Мы помочь ей должны!
И только сейчас Булгарин увидел маленькую девчушку, годка два всего, не
больше. Плача отчаянно, она стояла у тела убитой лошади, что единственное ее
спасало от безжалостных сапог ищущих избавления из ада взрослых.
Господи, не дай бог, Полина к девчушке обреченной побежит!
- Полина-а, мы не можем помочь ей ничем! Это невозможно!
- Мы должны! - выкрикнула Полина в отчаянии. Оглянулась по сторонам. И
поползла вниз к девчушке.
И ведь добралась, добралась! Вон с улыбкой на руки берет, слезы с
грязненькой мордашки утирает. Шепчет что-то.
Только он к ним повернуть хотел, взорвалось в воздухе что-то со
свистом.
- Полина! - грохот взрыва перекрыл крик его. Граната.
Фаддей скатился по горухе тел. Чей-то сапог по лицу его пришелся, крови
вкус на губах почувствовал.
Вокруг него по земле катались люди в агонии. Полина! Господи, где же
Полина? Фаддей спотыкался о разорванные тела, к ней рвался. Где же она,
господи?!

...Она лежала навзничь. Глаза широко раскрыты, кричат глаза о боли
невыносимой. И губы дрожат слабо-слабо.
- Полинушка... Полинушка, что же ты наделала... Полинушка, - нежно
прошептал Фаддей, ласково поглаживая ее слипшиеся от крови волосы. - Не
могли же мы взять с собой девчушку-то.
- Фаддей... прости меня, Фаддей, - стон в ответ, стон виноватый. - Но
она... мне так жаль ее...
- Все хорошо... Все хорошо, Полинушка, - прошептал Булгарин, сглатывая
комок, злобно его душивший. - Ты... добрая... ты очень добрая у меня,
Полинушка...
Она закашлялась, дернулась, пытаясь подняться. А он дрожал всем телом,
чувствуя, как льется по рукам ее такая горячая, такая живая кровь.
- Фаддей, я... я умираю, да? - простонала Полина. - Но... но ты не
горюй... не смей, слышишь? Я... я бы все равно не смогла... не смогла до
дома добраться. Ты... ты же знаешь... сил у меня совсем не осталось...