"Константин Вронский. Черная богиня " - читать интересную книгу автора

поджал губы с недовольным видом. Холодов на мгновение прикрыл глаза, чтобы
никто не заметил плескавшейся в них неуверенности.
Алик Шелученко... Так он и знал, так он и знал, черт побери! Безумие
уже давно, капля за каплей, заливало чашу его души, точило ее. Клетка на
стене древнего храма окончательно расколола эту чашу. Последние часы, когда
все вроде бы устаканилось и сам Алик успокоился, оказались самым форменным
затишьем перед бурей: это Шелученко просто говорил последнее "прости" своему
рассудку.
- И где он сейчас? - подавленно спросил Холодов.
- Мы вылечим его. Он и так уже стал поспокойнее. Хотите взглянуть на
него?
- А что, Савельев не с ним?
Домбоно небрежно пожал широкими плечами.
- Да что он может без лекарств-то? Уговоры в данном случае явно не
помогают.
- А я что, больше могу? Не делать же мне этому чокнутому трепанацию
черепа?! - Алексей порылся в рюкзаке, а затем удрученно покачал головой. - Я
бы мог успокоить его, но вы и без меня справились с такой нелегкой задачей.
Знаете, что действительно может помочь ему? Сон. Долгий такой сон. Но
снотворного у меня нет. Кстати, где он сейчас? В больнице?
- В одной из палат по соседнему коридору. Если хотите, вы можете зайти
к нему в любое время, - Домбоно развернулся и вышел прочь.
Мин-Ра сжал кулачки, зло глядя вслед верховному жрецу.
- Я его ненавижу! - громко выкрикнул он. - Ох, как же я его ненавижу! Я
их всех здесь ненавижу!
- В этом мы с тобой едины, мой мальчик, - Холодов беспокойно мерил
шагами комнату. Ника собирала камешки с пола. И горько плакала. Сумасшествие
Шелученко ужасно огорчило ее.
- Ну, вот, начинается! - задумчиво протянул Алексей. - Гад он, этот
Домбоно. Решил преподнести мне еще одного пациента на блюдечке с голубой
каемочкой в надежде, что я отвлекусь и брошусь сломя голову к Шелученко.
Сейчас! С тобой-то они быстренько справились бы. Если с Мин-Ра что-нибудь
случится в мое отсутствие, они всегда на голубом глазу смогут сказать, что
ты в этом виновата.
- Но почему? - Ника подняла на него заплаканное лицо. - Почему? У меня
же нет никакой причины вредить мальчику?!
- Нет, говоришь? Ненависть одной женщины способна разрушить город, а
ненависть сразу двух - уничтожить все мироздание.
Ника собрала, наконец, раскатившиеся по палате камешки и отдала
мальчику. Мин-Ра расставил их на доске.
- Богиня, - прошептала Розова, вопросительно глядя на Холодова. - Что с
ней не так, Лешик?
- Что-что... Она - мать этого мальчика, и я нравлюсь ей, судя по всему.
- А дальше?
- А дальше, моя дорогая, все, ни-че-го. Она знает, что мы с тобой не
расстанемся ни при каких обстоятельствах.
- Да? Она что, человек? - удивилась Ника. - Эта статуя из льда и
золотой пудры способна в кого-то влюбиться?
- Она не статуя... - внезапно обиделся за царицу Алексей.
- Ха! Так, значит, ты, не переставая, думаешь только о ней. С тех пор