"Константин Вронский. Черная богиня " - читать интересную книгу автора

в землю погребенных, над толпой людей, теснившихся подле храма, пронесся
жалобный крик. Когда же Домбоно, вскрывший тело, разрезал Нефру-Ра грудь
каменным ножом и вынул оттуда сердце, вырвал внутренности, в него посыпался
град камней. Ибо верховный жрец оскорбил человека, пусть даже в смерти.
Савельев стоял вместе с Холодовым чуть поодаль на храмовой стене.
- Эти люди ведут невеселую жизнь, - прошептал Алексей. - Приходится
сомневаться в справедливости мира, когда думаешь об их судьбе.
- Не знаю, - пожал плечами Павел. - Мне они все равно нравятся.
...Обернутое бинтами и красиво убранное тело уже положили в каменный
гроб. Домбоно вскинул помрачневший взгляд к небу и запел:
- Приди в свой дом! Приди в свой дом! Ты, любившая венки, теперь там,
где нет цветов! Ты, любившая песни, теперь там, где царит покой! Ты,
прекрасноокая, больше не радуешь нас своими взорами! Как могла ты удалиться
от тех, кто жил солнцем твоих очей? Неустанно возносите жалобы! О, утрата!
Савельев негромко переводил все на ухо Алексею, не понимавшему
практически ничего из всего происходившего, а сам украдкой поглядывал на
золотую царицу-богиню. Она не размыкала уст. Сикиника знала, что ей
предстоит нарушить клятву, данную чужаку, безумно понравившемуся ей. Богине
предстояло отдать в руки Раненсета и Тааба, этих служителей погибели, хотя
бы одного из чужеземцев. Хотя бы одного. В противном случае бог дождя будет
посылать беды на ее дом и дальше...
Богато одетые жрецы в шкурах пантер и длинных желтых одеяниях шли тем
временем впереди процессии в землю погребенных. За ними следовали солдаты,
несшие золотые жезлы, украшенные на концах диковинными перьями и серебряными
цветками лотоса. Царица гордо вскинула голову в богатом головном уборе в
виде крылатого коршуна богини Нехебт.
- Дух захватывает, правда? - прошептал Савельев Холодову.
- Что - да, то - да, - со вздохом согласился Алексей. - Но у меня,
честно говоря, неспокойно на сердце...
- Простите, если беспокою.
К чужеземцам тихо и незаметно подкрался Тааб-Горус.
- Беспокоить может всякий, - резко, сам не понимая, почему
раздражается, отозвался Павел. - Но прощать может не всякий, и не я, по
крайней мере, сегодня.
- Вашего товарища ждет Домбоно, - проскрипел Тааб. - Дозволите ли мне
сопровождать вас?
- Ты и так следишь за нами, как и твой разлюбезный верховный жрец.
- Я только исполняю приказ Домбоно, - усмехнулся Тааб-Горус. И в серых
глазках блеснул огонек, словно жало змеи.
Холодов проводил Савельева к храмовым постройкам, а потом подошел к
золотой стене, и та, на его удивление, открылась. Здесь его уже ждали четыре
молчаливых стража в черном. Из-за колонны вышел Домбоно, - нет, честное
слово, этот человек был вездесущ. Словно заместитель бога на земле.
- Принца Мин-Ра уже отправили в больницу, - сообщил он. Холодову
показалось, что его голос так и вибрирует от скрытой насмешки. - Да,
понавешали вы нам кучу проблем на шею. До сегодняшнего дня еще ни разу бог
не покидал дворец, разве что когда в храм отправлялся, чтобы говорить с
другими, небесными богами. А теперь нам всех больных из больницы выгонять
придется...
- Глупость какая! Больные должны остаться в своих палатах.