"Константин Вронский. Черная богиня " - читать интересную книгу автора

- Спустите клетки вниз! - громко попросил Холодов.
- Нет.
- Вы что, столь мало цените своего будущего царя?
Домбоно не ответил. Он хлопнул его по плечу, довольно больно хлопнул,
надо сказать, так что болью стрельнуло даже в голову Холодова. А затем повел
во дворец.
Сколько времени прождал Холодов, промаялся между сияющими золотыми
стенами с удивительными письменами и картинами, он бы и сам никогда не
сказал - ему самому эти часы ожидания показались вечностью. Он стоял в
огромном зале, поглощенный абсолютной тишиной. Настороженно оглядывался в
поисках двери, но повсюду были только золотые стены... стены из
фантастических романов и повестей. Казалось, они рассказывали историю
Мерое... Тысячелетия счастья в горной долине, в благодатном чреве
матери-земли.
Шаги Холодова были единственным звуком, жалкой попыткой порвать
безукоризненное полотнище тишины.
Эти шаги бисером бились в уши. Самому Холодову они казались ударами
молоточков внутри черепа. А потому он замер в ожидании невесть какого
зрелища.
Наконец, незримая дверь в стене открылась. Появился Домбоно в ореоле
загадочного света. За ним два жреца несли кровать. На ложе, замотанный в
золотую пелену, лежал Мин-Ра. Лежал неподвижно... Неподвижность, стылая
заторможенность казались в Мерое символами божественности... А еще тишина,
эта ужасная, мертвая тишина!
Холодов вздрогнул. Ложе поставили в двух метрах от него; жрецы бесшумно
удалились. Домбоно указал на детское тельце.
- Я повторю то, что уже говорил вашему товарищу: коснувшись сына
Солнца, вы неразрывными нитями связываете свою жизнь с его жизнью.
Холодов молча кивнул головой. Судорога сдавила горло. "Давай, парень, -
шепнул он. - Обследования, диагноз, приговор, можно оперировать или нет.
Прогноз, от которого зависит наша жизнь. Жизнь Ники..."
- Это что такое? - наигранно возмутился он, а сердце ушло в пятки. -
Это почему это парень на кровати лежит?! Пусть встает.
Домбоно глядел на Холодова так, как будто Алексей только что убил
Мин-Ра. Мальчик не шевелился, только пальчики едва заметно подрагивали.
Нервозно перебирали расшитую золотом пелену.
- Что такое? - громко повторил Холодов. - Парень должен встать.
- Но это невозможно! - Домбоно едва пришел в себя от ужаса. - Он и так
еле жив от боли.
- Вот это я и хочу увидеть!
- Никто не должен видеть, как страдает сын Солнца!
- За исключением его врача. А я теперь - его врач!
Откуда-то издалека до него долетел голос... нереальный,
звеняще-вибрирующий, металлический.
Звуки чужого языка, которые, возможно, звучат мелодией, когда рождает
их не этот холодный голос. Языка, который он даже пытался учить вслед за
Пашкой и Никой, но как видно, кишка оказалась тонка, хотя кое-что сейчас он
начинал припоминать.
Домбоно скрестил руки на груди и повернулся к Холодову. В золотых
одеждах запутался солнечный зайчик, такой яркий, что был способен ослепить