"Константин Вронский. Черная богиня " - читать интересную книгу автора

Домбоно подошел к трону. Сказал что-то на звонком, очень красивом
языке, потом с силой толкнул Савельева в спину, и Павел упал, от
неожиданности не удержавшись на ногах. Он прокатился несколько метров по
скользкому полу и замер у подножия трона. За его спиной начал тихо плакать
Алик Шелученко.
- Я всего лишь хотела посмотреть на вас, - внезапно произнесла
Сикиника. Ее звонкий, какой-то детский голосок здорово контрастировал с
торжественным великолепием, жившим самостоятельной жизнью вокруг нее, царицы
и богини. Но этот голос был холоден, Павла тут же обдало морозцем
ненавистной зимы - он звенел, как удары маленького молоточка по металлу.
Савельев поежился. Теперь безумие мира казалось ему еще более безумным.
Богиня, которая щебечет на древнемеройском языке! Это смущало, это сводило с
ума, и вместо того чтобы отвечать, Павел только и смог, что кивнуть головой.
- Уже три месяца, как не было дождя, - медленно проговорила Сикиника, и
каждое слово казалось кусочком льда, отколотого от айсберга и сунутого за
пазуху к сильно вспотевшему человеку. - Поля пересохли, люди начинают
голодать. С богами нужно помириться, принести им какую-то совершенно особую
жертву. Они и так уже получили десять девственниц. Но все еще молчат. Ваша
смерть может смягчить их гнев. Дождь спасет Мерое.
Савельев судорожно сглотнул комок в горле. За спиной у него тяжело
сопел Ларин.
- Что она сказала? - прошептал он на ухо Павлу.
- Что нас должны убить.
- Я что, ради этого оплачивал билеты и визы?
- Черт побери, да прекрати ты свои дурацкие шуточки! - Савельев не
сводил глаз с царицы-богини. Она молча глядела сквозь него... великолепная,
волшебная, ожившая богиня, недостижимая для всех, кто топчет грешную землю.
- Когда? - осмелился спросить Павел Савельев живое божество.
Торговаться с этой женщиной, вымаливая жизнь, было бесполезно.
- Бог скажет, - пронеслось над залом ледяное дуновение ее голоса.
Савельев собрался с силами. Только не раскисать, только не раскисать!
- Это же убийство! - выкрикнул он.
- Жертва богам никогда не была убийством! Почему вы не радуетесь, что
должны спасти Мерое?
- Да как-то не хочется умирать. Кроме того, нас уже и сейчас ищут, и
вашу Мерое непременно найдут.
- Никто вас не ищет! - Сикиника презрительно глянула на Савельева. - И
никто не войдет в Мерое. Никто, кто родился за ее пределами. Они уже не ищут
вас. Большие бабочки исчезли с неба. Боги избрали вас...
И она кивнула Домбоно. Он схватил Савельева за руку. Ларин побледнел,
Алик смотрел на мир ничего не видящими глазами. Вероника пошатнулась,
мертвенно-серая, с дрожащими губами.
- Вероника... - прошептал Павел.
Она кивнула.
- Я... я все поняла. Не забывай, что я тоже учила древнемеройский, как
ты и мой Лешка. Я... я... - она схватилась рукой за горло и горько
заплакала.
- Женщина может жить! - прозвенел голос-лед. - Бог принимает только
невинных дев.
- По крайней мере, ты спасена, - попытался улыбнуться Савельев. - Ника,