"Данила Врангель. Ликвидатор (Эссе № 2)" - читать интересную книгу автора

на две части купюры в сто рублей. Вторая половина была у Дубины. После этого
подтверждения можно было спокойно общаться.
К музыкантам подошла крупная женщина в полутёмных очках.
- Скаажите, паажалуйста, а вы можете исполнить "Мурку"?
- Тьфу ты, - тихонько под нос чертыхнулся Моня.
- Сударыня! Естественно! - галантно ответил кавалер Седой. - Для вас -
что угодно. - И запел: "В тёмном переулке, где гуляли урки..." Минут пять
кривлялся Седой, вошедший в роль и тарахтел на балалайке Моня. Дама
поапладировала обоим, кинула в шляпу купюру в двадцать гривен, помахала
рукой и скрылась в потоке людей.
- Двадцать гривен? - удивился Моня. - За "Мурку"? Подруга, наверное,
была на "зоне".
- Мда... - удивлённо сказал Седой. Мы тут ещё и заработаем. -
Пять-шесть "мурок" - и день прожит не даром.
- Да, Вова! И можно пойти в "Экспресс".
- Забудь, "Экспресс"
- Да знаю, - печально вздохнул Моня.
Подошли двое американских сержантов. Седой невозмутимо глядел на них.
Моня с бешенством во взгляде отвернулся и стал настраивать балалайку.
- Э-э-э... - начал один из американцев. Ви можеть знать? Дьюк! Дьюк
Эльингтон. Йес?
- Йес, - ответил Седой и продолжал слушать.
- Сыграть Дьюк Эльингтон?
- Йес. Фифти долларс.
Моня поднял голову и посмотрел на Седого, топорща свои усы. Американцы
вытащили бумажку в пятьдесят долларов.
- Саша, помогай, - сказал Седой, ударил по струнам и запел "Караван":
Па-а-а... Паба-па-бапа-па-паба...
За три минуты заработали пятьдесят долларов.
- Чёрт, - сказал Моня. - Я не думал, что это такое выгодное дело. Давай
бабки подсчитаем, а?
- Успеешь, ещё не вечер, - ответил лидер-гитарист.
За следующий час заработали ещё около ста гривен.
- Волна какая-то пошла, - сказал Моня.
- Эта волна называется вечернее пиво. Уже вечер, все поддатые. И здесь,
в "трубе", кстати, крутится только народ с "бабками". Остальные не могут
заплатить за метро, не то что за "Мурку".
- Да, за такую фигню - и двадцать гривен. Не плохо, - сказал Моня.
Купюра в двадцать гривен так и лежала среди мелких денег.
- Забери-ка ты её, - сказал Седой. - Не надо травмировать психику
конкурентов. Вон, там в углу, бандуристы играют, так они всё время сюда
ходят, чего-то вынюхивают.
Моня взял двадцатку и сунул в карман. Вытащил обратно.
- Слушай, Вова, здесь ещё и рубли она дала. Какие-то порванные.
Седой взял двадцать гривен в руки. К купюре была приклеена половинка
российских ста рублей.
- Всё, Саша, - сказал Седой. Контакт состоялся. Уходим.
- Я только-только разыгрался!
- Говорю, уходим.
Музыканты вместе с инструментами исчезли в людской толпе.