"Владимир Возовиков. Тайфун" - читать интересную книгу автора

шашлыки жарыть. Мы усим взводом реготалы".
В словах Нехая прозвучал открытый намек на легкость, с которой шла
служба у Воронова, и Дагаев опять почувствовал неловкость: Воронов, кажется,
и в самом деле первый раз попал в столь сложный переплет - пулеметчик Нехай
прав. Но не по вине же Дагаева служба Воронова чаще проходила в местах более
уютных, чем зимние горы, - он со всеми его талантами нарасхват в части...
Из письма Федора Дагаева
"...Знаешь, брат, вспомнил я слова отца в день первых проводов моих на
границу после училища. Я, говорит, не буду тебя учить, как службу нести. Вы,
мол, нынче сами достаточно грамотные, и техника у вас на грани фантастики. А
вот люди, они людьми остаются. Ты понять старайся, в чем нуждается парень,
чтобы настоящим воином стать. Поймешь - остальное сумеешь при желании. И еще
помни: когда сложился характер, ломать его - все равно, что кирпичный дом
наново перестраивать. Так что не опаздывай...
Юнцами мы не очень склонны запоминать поучения, даже родительские. Мне
вот теперь только разговор вспомнился. А почему? К награде недавно
представляли мы одного парня. Первого года службы, виду не геройского, в
общем, из тех, которые много хотят, да немного умеют. Признаться, я до сих
пор предпочитал таких, которые умеют больше, чем хотят...
Подвел он меня однажды крупно. Надо было в команду от заставы включить
молодых солдат для участия в комплексных состязаниях, а наши новички
только-только прибыли из учебного, способностей их я не знал, на проверку
времени не оставалось. Одного вызываю, другого, третьего - мнутся:
ответственно, мол, боимся подвести. Дошло до рядового Иванушкина, а он
только и ответил: "Есть!" Разумеется, я его тут же и в список... Ох, брат,
позлословили потом надо мной соседи: что же, мол, такие вот у вас лучшие
стрелки, спортсмены и следопыты? Какие же тогда худшие?..
Сам знаешь, нам с тобою нельзя обнажать свои симпатии и антипатии к
подчиненным. Но засела во мне досада на этого Иванушкина. Самолично гонял
его на занятиях с секундомером в руках. Да только редко он в нормативы
укладывался. Но ведь упрямец какой! Куда бы ни требовались добровольцы -
первым вызывается. Ты знаешь, солдаты на язычок бойкий народ, доставалось
ему со всех сторон, а он, чертенок, и бровью не поведет, будто не его
касается...
Как-то шла от нас машина в поселок, Иванушкин ко мне: "Разрешите
съездить? Мне двух часов хватит, пока машина будет загружаться". После узнал
я, что у него в поселке девушка завелась, когда в учебном службу проходил...
Взяли меня сомнения: опоздает же, не очень-то надежный парень... Говорю ему:
"Вы вот обещали, например, за месяц научиться через коня прыгать, а ведь уже
второй кончается. Как же верить вам?" Помрачнел мой Иванушкин. "Разрешите, -
говорит, - я сейчас прыгну". "Добро", - говорю, а пограничники из-за спины
Иванушкина смеются. Вышли на площадку. Раз он прыгнул - не вышло, другой,
третий... Раз десять пытался, да так и не осилил коня. Смело идет, а
ловкости и умения не хватает. Опустил голову, слинял как-то: "Разрешите
идти?" Право, хотелось мне его все же отпустить тогда в поселок, но опять
досада взяла. Зачем напросился на прыжки, недотепа ты этакий! Опять ведь
смеются над тобой, и когда поумнеешь?..
А дня через два, ночью, наряд, в котором был Иванушкин, столкнулся с
нарушителем... Ты небось думаешь, в наше время "классический" нарушитель
только в книжках остался? И погони, схватки, перестрелки в легенды ушли?