"Владимир Возовиков. Поле Куликово (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Не балуй, дочка, не серди ратных людей... Пути из Рязани на
Москву не заказаны, сама себе ныне хозяйка. Прости ее, боярин.
Потупив голову, Васька хлестнул коня плетью...

Старый ворон каркнул с высокого дуба над озером, словно бы к
дождю, из рощи отозвались его меньшие собратья, воронья перекличка
прошла и по ближним зарослям. Зашумели черные крылья, стая обсела
деревья на опушке, волновалась, ждала, птицы нетерпеливо крутили
носами. В поле догорала соломенная рига, курчавился дымок над кучей
золы - там, где недавно стоял большой початый суслон ржи. Рядом чернел
оголенный пятачок тока. Языки огня долизывали последние стебли
несжатого хлеба, натыкались на зеленую отаву у межи, медленно умирали;
за ними шевелилось под ветерком выгоревшее поле, подернутое
черно-седым пеплом. Предзакатное солнце своим тусклым глазом
равнодушно смотрело сквозь лениво тающий дым, и высоко над дымом
плавали кругами косокрылые коршуны. В дальний лесок, пыля, уползал
небольшой крестьянский обоз, за ним женщины и ребятишки гнали
молчаливых коров и крикливых овец. Затихали овечье блеяние и
деревянный скрип, все реже потрескивал огонь, и коршуны, сужая круги,
опускались ниже. Старый ворон забеспокоился, подал картавый голос,
сорвался с ветки и, минуя черную язву горелого поля, источающую едкие
дымки, полетел туда, где в потоптанной траве валялись трупы, похожие
на свернутые драные потники. Воронья стая с голодным граем устремилась
за вожаком; коршуны, складывая крылья, один за другим пикировали на
труп лошади у сгоревшей риги... Черные птицы еще не начали оргии,
когда из кустов с рычанием выбежал большой желто-серый зверь, за ним
вышли два помельче, с рыжинкой в шерсти, уселись, вздрагивая от
голодных зевков, зорко следя за первым. А тот, поджав хвост, нюхая
прогорклый воздух, медленно направился как бы в обход ближнего трупа,
щелкая зубами на нахальных ворон, поднявших злой крик. И вдруг сделал
резкий скачок, присел, вороны суматошно взлетели, а зверь на согнутых
лапах, прижав уши, посунулся к трупу, скалясь и сипло рыча, - но
только запах смерти бил ему в ноздри. Почти припав к земле, он схватил
клыками обнаженную руку, начал рвать теплое мясо, отползая, дергая на
себя тяжелое тело, смелея от сладкой человечины и треска раздираемых
мускулов и сухожилий. Молодые волки тоже заспешили к добыче. Вороны
пировали на других трупах.

Орда еще стояла в устье Воронежа, а с этого пятачка земли уже
полетело по просторам Руси:
- Мамай идет!..
Беженцы, воины, странники, приходящие от края кочевой степи, как
первую весть сообщали встречным:
- Орда идет!
Сколько раз за сто сорок три года со времени первого появления
Батыя облетали русскую землю эти два слова, за которыми неотвратимо,
как туча, гонимая ветром, надвигались разорение и муки, смерть и
рабство!
- Орда идет!..