"Владимир Возовиков, Владимир Крохмалюк. Сиреневые ивы (про войну)" - читать интересную книгу автора

перестали работать привод поворота башни, вентилятор, освещение и
подсвет прицела. Приборы показывали катастрофический разряд
аккумуляторов.
Майор Загорайко и командир роты пересели в другой танк. Стараясь
быть сдержанным, я объяснил механику-водителю его грубую ошибку: при
входе в воду нужны плавная скорость и ровный газ. В бою такое
лихачество могло привести к гибели экипажа... Двигаясь в хвосте
колонны, мы на каждой остановке устраняли возникшие неисправности,
однако всего исправить так и не удалось.
ТПУ вышло из строя, подавать команды водителю приходилось условными
толчками ноги. На одном из спусков Коля вновь отличился: не справился
с рычагами, и машина сползла в глубокий овраг, легла на бок. Прибежал
ротный, провел воспитательную работу, пригрозил наказанием. Но все
кончилось благополучно: танк из оврага вывели.
Спасибо тому рабочему: все-таки золотую он нам вручил машину.
Вечером в расположении полка, укрыв машины в лесочке, мы
построились на опушке. С развернутым Знаменем к нам вышли ветераны.
Короткий митинг закончился выступлением командира полка гвардии
подполковника Журавлева. У меня в глазах рубило от блеска гвардейских
значков, орденов и медалей на гимнастерках у ветеранов. И радостно, и
боязно было приобщаться к этой славе. Я считал себя обстрелянным
бойцом, а тут сразу понял, как мне еще далеко до этих
солдат-гвардейцев. Как и тогда, перед мамой, снова я чувствовал себя
мальчишкой.
После митинга формировали роты. Командиром нашей назначили гвардии
лейтенанта Титского. Командиры взводов остались те же, что были в
маршевой роте: лейтенант Буров, лейтенант Переверзев, лейтенант
Филимонов-второй (был еще Филимонов-первый - ветеран полка).
Меня неожиданно вызвали в штаб, приказали отправляться в тыл -
снова подвел мой возраст. Бегу к командиру. Настойчиво прошу оставить,
упирая на то, что я уже побывал под пулями. Подполковник Журавлев и
майор Загорайко внимательно выслушали меня, переглянулись. "Убедил", -
сказал наконец командир... В роту я летел как на крыльях.
Всю ночь устраняли неисправности. Под утро валились с ног, зато
машина в полном порядке!


"Мне хотелось, чтобы он лежал в цветах"

Утро 17 октября. Полк идет к Днепру. Сверху на наш танк положены
ящики со снарядами и две бочки горючего. Во главе колонны - танки
командира, замполита, начальника штаба, крытая радийная машина с
высокой антенной, затем наша рота. Грязь на дорогах непролазная, а
водитель у нас, хотя и старательный, да неумелый. Как на грех,
встречный транспорт - потоком. Откуда шоферам знать о достоинствах
нашего Коли? Как ни береглись, а все же двум грузовикам помяли кузова.
Долго мне потом икалось...
В полдень - дозаправка. Подходит машина, сбрасывает бочки с
топливом. Газойль грязный, быстро забивает двойной шелк фильтра и
почти не идет в баки. Подбегает кто-то из начальства, приказывает