"Евгений Войскунский. Командировка" - читать интересную книгу автора

- надрывался он.
- А-а, крейсер! - услышал Головань его отчаянный вопль. - Крейсер
"Дмитрий Пожарский" должен быть достроен, это я вам говорю! Нельзя его
продавать Чили! Мы направим авианосец к берегам Чили, но не на продажу,
нет, господа латиноамериканцы! Свою морскую мощь им показать - и Чили, и
Перу! - Тут Головань неожиданно пустил слезу и проговорил жалостливым
тоном: - Вы, наверно, знаете, шо мой младший брат Вениамин, кровиночка,
пропал в перуанской сельве...
- Игнат Наумыч, так как насчет хурмы...
- Пропал, исчез! - плача, выкрикнул Головань. - Я послал его установить
связь с "Тупаку амару", была с ними договоренность о межпартийных обменах
- а он пропал! Полгода уже ни слуху, ни духу!
Один из охраны подал Голованю огромный клетчатый носовой платок, и он
звучно высморкался.
- На достройку "Пожарского", - кричал Шуршалов, - нужно всего четыреста
миллионов!
- Да, деньги! - Головань схватил главного строителя под руку. - Жен
заложим, а деньги достанем, брат мой, страдающий брат! Может, там уже
съели тебя дикари...
- Не позволим! - выкрикнул прилично одетый щекастый человек в зеленой
шляпе. - Не позволим съесть твоего брата, Наумыч!
Я заметил, что этот, в зеленой шляпе, украдкой вытер свои туфли о брюки
стоявшего рядом пожилого ротозея. Туфли сияли, сверкали. Вот, подумал я,
простейший способ содержать свою обувь в порядке. Пожилой ротозей медленно
хлопал глазами, он держал в руках плакат: "Свободу Сундушникову!"
- Кто это - Сундушников? - спросил я у Сорочкина.
- Делец, - ответил он. - Из этих, из новокомсомольских деятелей,
молодой да ранний. Спекулировал драгметаллами, разбогател, но попался на
хищении бронзового бюста Инессы Арманд. Теперь он в тюрьме, но сидит в
комфорте. Его бывшие дружки, нынешние деятели компартии, за него хлопочут.
Подводят под амнистию.
- Амнистия не потребуется. Его освободят, как только бабахнет
"Пожарский".
Сорочкин пристально на меня посмотрел.
- Послушайте, Дми... то есть Лопе де Вега. Крейсер не должен бабахнуть.
Мы вас вызвали из Москвы для того, чтобы...
- Ясно, ясно, Валентин. Конечно, я постараюсь помочь вам. - Я взглянул
на часы. - Без пяти три. Я бегу к вашему Ибаньесу. Где мы с вами
встретимся?
- Как только освободитесь, давайте сразу в редакцию. Она вон за тем
углом, метров сто пятьдесят. Газета "Приморское слово".


Когда я, миновав последний - секретарский - кордон, зашел в кабинет
мэра, то бишь, как их теперь опять называют, председателя горсовета, меня
поразил огромный портрет Маркса и Ленина - оба стояли в полный рост за
креслом Сидоренко, причем у Маркса был вид слегка брезгливый, а Ленин, в
кепке, улыбался с хитростью - оттого, наверное, что дело было сделано.
Родриго Ибаньес Михайлович Сидоренко встал мне навстречу - маленький,
толстенький, в светло-коричневом костюме-тройке. Волосы у него были как