"Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов. Очень далекий Тартесс" - читать интересную книгу автора

он потрясает копьем и кричит, указывая грекам на парус.
Горгий велел парус спустить.
Корабли сошлись бортами. Оцепенело смотрели греки, столпившись у мачты,
как закидывали карфагенские воины крючья, зацепляясь за борт.
Попрыгали, хлынули, затопали по палубе - и все с криками, будто на
базаре. Окружили, наставили копья. Запах кожи и пота смешался с
неистребимым запахом коровьего навоза, что шел из опустевшего стойла.
Резкий гортанный выкрик - и все смолкло. Молодой военачальник (лицо
темное, глазищи неистовые) обвел греков взглядом, сказал что-то. Горгий
понял: старшего выкликает, - подобрал полы гиматия, шагнул вперед. Двое
подскочили, скрутили руки сырыми ремнями. Третий цапнул за бороду
кормчего, пинком отшвырнул его в тесную группу греческих матросов, а сам
встал к рулевому веслу. Было и это понятно: поведут корабль в Гадир, а
может, и в самый Карфаген, поделят добычу, продадут греков в рабство. Или
гребцами прикуют навечно к скамьям своих кораблей.
Прощай свобода...
С карфагенского корабля неспешно перелез через борт дородный человек с
выбритой до синевы головой. Был он одет не по-военному, но подпоясан
дорогой перевязью с коротким мечом. Воины почтительно расступились перед
ним. Он подошел к молодому военачальнику, бросил несколько слов. Тот,
видно, возразил. Бритоголовый повел на него набрякшим веком, этого
оказалось достаточно: молодой, сверкнув непримиримыми глазами,
повиновался, отошел в сторону.
Горгий ощутил на себе жесткий оценивающий взгляд. Услышал вопрос на
ломаном греческом - шел он будто из чрева карфагенянина.
- Это твой корабль?
- Нет, господин, - поспешно ответил Горгий. - Я выполняю волю своего
хозяина, Крития из Фокеи.
- Критий из Фокеи, - повторил бритоголовый, еле шевеля губами. - Куда
послал тебя Критий? В Тартесс?
- Да, господин. По торговому делу.
- Ты непохож на грека, фокеец. Где ты рожден матерью?
- В Колхиде, на понте Эвксинском.
Неясно было, понял бритоголовый это или нет. Он сказал что-то воинам, и
те мигом расшвыряли грубые холсты и доски, прикрывавшие трюм. Трюм был
набит серым песком, из него торчали горлышки полузакопанных амфор.
Темнокожий воин сорвал залитую смолой затычку - ком виноградных листьев, -
сунул в амфору копье. Несколько амфор вытащили воины. Тыкали копьями в
песок - не спрятано ли что в нем.
- Вино и масло, - сказал Горгий бритоголовому. - Еще египетские
благовония...
- Это весь твой товар? - презрительно спросил тот.
Горгий заколебался. Все равно ведь обшарят корабль, уж лучше сказать
правду.
- Еще янтарь...
- Показывай.
Горгий взглянул на свои руки, прикрученные к бокам. Повинуясь жесту
бритоголового, воин развязал ремни. Горгий повел важного карфагенянина в
дощатую каюту. Стража двинулась было следом, но тот взмахом руки
пригвоздил ее к месту.