"Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов. Незаконная планета" - читать интересную книгу автора

Алеша впился руками в сиденье стула. С ужасом смотрел на "Дерево",
быстро наплывающее на корпус корабля. В следующий миг экран залило слепящей
вспышкой.
Озноб бил Алешу. Он посмотрел на Вовку, и ему стало совсем страшно.
Вовка вытянулся на стуле, будто одеревенев, с остановившимися глазами.
Ладонями он судорожно сжимал виски.

1. Шквал

Двенадцать курсантов цепочкой растянулись по крутому склону горы
Гюйгенса. Молча шли они след в след за инструктором.
Перед глазами Алексея Морозова были ноги впереди идущего в десантных
башмаках с острыми шипами и уступы белых ноздреватых скал, а справа и
слева - черное небо с привычными кострами звезд.
Самая неприятная практика - "скафандровая", как ее называли курсанты
Института космоплавания, а если точнее, практика длительного хождения в
десантном скафандре - подходила к концу. После восхождения на гору Гюйгенса
они спустятся на равнину, пройдут вдоль подножия Апеннинского хребта и
выйдут к кратеру Эратосфена, в южном склоне которого расположен
Селеногорск - лунная столица. Там соберутся все группы курсантов,
руководители подведут итоги практике - и ближайший рейсовый унесет их домой,
на Землю. Несколько дней еще. Не больше недели.
Морозов посмотрел вверх. До вершины далеко. Если бы разрешили
подниматься прыжками - интересно, за сколько прыжков можно было бы ее
достигнуть? Оттолкнуться как следует альпенштоком, взлететь над головами
восходителей и... и что? Плавно опуститься на инструктора?
Придет же такое в голову...
В шлемофоне только шорохи. Кто-то усердно сопит поблизости. Ну да, это
Вовка Заостровцев с инженерного факультета, он идет следом. Уравновешенный,
аккуратнейший Заостровцев. Уж ему-то не придет в голову плавно опуститься на
инструктора.
Ну и тренируют нас, продолжал думать Морозов, мерно переставляя ноги.
Упражнения памяти, нещадная психофизическая тренировка, отработка
выносливости. А так ли уж нужна будущим космонавтам выдающаяся мускулатура?
Большую часть времени сиди в рубке в удобном кресле и трогай клавиши на
пульте, остальное сделают за тебя автоматы. Большую часть времени? Жизни!
Когда-то в старину ходили на веслах по океану викинги - вот кому нужна
была мускулатура. Морозов представил себе викинга. Двухметровый дядя в
кольчуге, у бедра короткий тяжелый меч, хлещет вино из кубка, да нет - из
вражьего черепа... Что за черт? Почему у этого викинга широкое, скуластое
добродушное лицо - лицо Федора Чернышева?
А что, ему бы пристало. Напруживал бы мышцы, обхватив ручищами огромное
весло. Орал бы песни - что тогда пели? "О скалы грозные..."? Из разбойного
похода привез бы белокурую пленницу, женился бы на ней. И жил бы себе в
девятом веке: и самому Чернышеву хорошо, и ему, Морозову, радость...
Тоже размечтался, оборвал он себя. Со злости засвистел старинную
солдатскую походную песню. Какие там слова? "Соловей, соловей, пта-шеч-ка,
канаре-еч-ка жалобно поет".
Раз-два, раз-два... А может, мне было бы лучше родиться пораньше? Ну,
не в девятом веке, конечно, - это уж слишком далеко. Был бы я военным... или