"Е.Войскунский, И.Лукодъянов. И увидел остальное" - читать интересную книгу автора

воздухом. Хорошо было идти не по изрезанной трещинами лунной почве, а по
зеленой траве, по земле, по Земле.
У вертолета Радий Петрович крепко пожал руки Заостровцеву и Новикову.
Здесь, в обычной куртке, без скафандра, командир "Апшерона" выглядел очень
земным, быть может, чуточку постаревшим.
- Запишите номер моего видеофона, ребята, - сказал он. - Буду рад вас
видеть.
Володя сел в вертолет с Новиковым и Резницким. Не успела, однако,
машина взлететь, как он попросил Новикова приземлиться.
- Что еще за причуда? - проворчал Новиков. - Что ты там потерял?
- Ну, на минуту, - сказал Володя. - Видишь справа тропинку? Вот там.
Резницкий и Новиков были единственными людьми, которым он рассказал
обо всем, в том числе и об этой тропинке. И теперь они поняли Володю.
Вертолет сел. Володя пошел по тропинке - вначале быстро, а потом все
более замедляя шаг. Новиков и Резницкий молча следовали за ним.
Впереди было разрыто. Поперек тропинки, вправо и влево от нее желтели
кучи вынутого грунта. Подошли к траншее, заглянули в нее. Там копошились,
выбрасывая песок, землеройные кроты-автоматы.
- Энергонный кабель, - тихо сказал Резницкий. - Наверно, будут
ремонтировать. Или укладывать новый.
Володя обернулся к нему, посмотрел широко раскрытыми глазами.
- Энергонный кабель, - сказал он. И вдруг засмеялся.
Каждое утро Новиков тащил Володю к морю. Они плавали, прыгали в воду
на пристежных крыльях, ходили под парусом.
Но с каждым днем Новикову приходилось все труднее.
Володя упирался, ни за что не желал покидать свою комнату.
Он чувствовал, как обострилось в нем то, непонятное. Казалось, что
кабели, провода, беспроводные линии энергопередач - все, что густо оплетает
человеческое жилье, - кричало ему в ухо, в мозг: "Я здесь!.. Мы здесь!.."
Он вздрагивал, когда щелкали обыкновенным выключателем. Невинная магнитная
подвеска для мыла била по нервам. Проходя по улицам городка, по парку, он
вдруг начинал ощущать каменную тяжесть в ногах - будто его притягивали
подземные сгустки металлических руд. Или неожиданно являлось ощущение
текучей воды...
Ему было страшно. Страшно от сознания, что он перестал быть
нормальным. Он читал - еще в детстве, - что были когда-то, в средние века,
ведуны, рудознатцы, искатели воды.
Их услугами пользовались, но жизнь они кончали в тюрьмах и на кострах.
Было ли у них то же, что теперь возникло у него? Ах, если бы кто-нибудь из
них поднялся из глубины веков, чтобы можно было его расспросить...
Он сторонился людей. Наотрез отказался от встреч с Резницким: знал,
что тот потащит его на исследование, душу вымотает учеными разговорами...
Тося? Она много раз вызывала его по видеофону. Он не отвечал на
вызовы. Зачем он ей нужен такой... ненормальный... Она может только
пожалеть. А сама испытает... гадливость, брезгливость? Нет, не то. Ну,
испытает неприятное чувство, какое порождает отклонение от нормы.
Шестопалость, например... Человеку ее полагается быть ведуном, ясновидцем.
Он не хотел ее жалости.
Остаться одному. Совершенно одному...
Бежать? Уйти от людей?