"Е.Войскунский, И.Лукодъянов. И увидел остальное" - читать интересную книгу автора

без информации извне, то и мелкие спутники - дико кувыркающиеся в
пространстве ледяные и каменные глыбы - кажудея неправдоподобно близкими.
- Вы не могли рассчитать курс без внешних датчиков,,жееяеко сказал
комавдир. - Я запрещаю...
Тут Oн осекся. Он бил командир и мог запретить что угодно, но,
запрещая, он должен, был продиктовать свое решение. А решать что-либо в
этой дикой ситуации было невозможно.
Новиков тряс за плечи сидевшего рядом Володю.
- Да очнись ты! - кричал оя ему в ухо. - Вовка, очнись! Что дальше?
Корректировать надо!
В отчаянии он крутанул Володино кресло, сгреб пятерней его волосы,
мокрые от пота.
Володя вдруг дернулся, открыл глаза.
- Поправки! - обрадованно заорал Новиков. - Чего уставился, баран,
поправки давай!
Мутные глаза Володи прояснились. Он расправил плечи, натянулся, на его
худом лице появилась улыбка, показавшаяся командиру идиотской.
- Так хорошо, - тихо проговорил Володя. - Так не давит... не крутит...
Надо было сразу боком...
Новиков притянул его голову вплотную к своей.
- Давай, милый, - лихорадочно шептал он. - Поправки давай.
И снова командиру показалось, что они сошли с ума.
Из дальних времен парусного флота перешло в космонавтику железное
правило: при живом капитане рулем не командуют. А эти двое командовали. Они
колдовали над блоком программирования, вводили поправки. Они вели корабль,
а он, командир, смотрел на них, ничего не понимая и все острее ощущая свою
ненужность...
Время шло. Космотанкер, все еще разгоняясь, описывал выходную кривую,
которая, как опасался командир, могла оказаться безвыходной. Опасались ли
этого те двое? Похоже, им было безразлично. Теперь они не суетились у
пульта.
Откинувшись в креслах, они спали. Володя то и дело ворочался, как
будто пытаясь забраться на сиденье с ногами, сжаться в комок. Обхватывал
голову руками, стонал.
Новиков лежал безжизненно, уронив лобастую голову на грудь.
Да, они спали.
Командир понял, что будить их бессмысленно. Все стало сплошной
бессмыслицей с тех пор, как по ушам ударил ревун. Он еще раз посмотрел на
мнемосхему, по которой, удлиняясь неприметно для глаза, ползла красная
кривая. Тупо подумал, что не эта вымышленная кривая, а та, истинная, по
которой шел корабль, могла в любой момент оборваться грохочущей гибелью. Он
сам удивился безразличию, с которым об этом подумал. Перенапряжение брало
свое. Командир закрыл глаза.


4

Чудеса начались с того, что Володя Заостровцев опоздал на рейсовый
корабль. Ждать его, понятно, не стали, хотя Новиков убедительно взывал к
руководителю практики. Рейсовый ушел на Луну по расписанию, увозя всю