"Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов. Прощание на берегу" - читать интересную книгу автора

высокий мужчина лет сорока, его серые глаза смотрели на Михаила из-под
козырька кепи спокойно и чуточку насмешливо.
- И вы никого не дождались? - спросил Михаил,
- По-видимому, дождался, - ответил незнакомец. - Вас зовут Михаил
Левицкий и вы должны были встретить своего дядю, не так ли?
- Верно, - удивленно сказал Михаил. - Только мы разминулись...
- Не разминулись. - Незнакомец усмехнулся. - Здравствуй, племянничек Я-то
сразу увидел, что ты похож на свою мать.
- Позвольте!.. Вы Георгий Платонов? Но ведь вам, по-моему".
- Ты прав, мне действительно много лет. Но, как видишь, я хорошо
сохранился. Найдется у тебя в доме комната для меня?
- Комната?.. - Михаил был настолько смущен неожиданной моложавостью
дядюшки, что не сразу понял смысл вопроса. Тут же он спохватился: - Да,
конечно, комната готова.
- Ну, так пошли.
У Платонова было два чемодана, довольно тяжелых, Михаил схватился за тот,
что побольше, но дядюшка мягко отстранил его:
- Возьми второй. Не в обиду будь сказано, я покрепче тебя.
Они прошли в широко распахнутые двери морского вокзала, над которыми
висел плакат "Добро пожаловать в Кара-Бурун", и Михаил, хоть и был несколько
ошарашен, не преминул обратить внимание дяди на главную
достопримечательность города;
- Как вам нравится наш вокзал?
- Стекло, прохлада и зелень, - одобрительно отозвался тот. Они вышли на
привокзальную площадь, и Платонов вольно остановился.
Зеленой стеной стояли пальмы и панданусы. Влево уходила набережная,
застроенная нарядными разноцветными домами, могучие платаны сплели над ней
потолок, и синяя тень вперемежку с солнечными пятнами лежала на асфальте.
Улица плавно закруглялась, повторяя изгиб бухты.
За бульваром и набережной город сразу принимался карабкаться на скалы.
Платонов с любопытством разглядывал горбатые мостики и каменные лестницы,
игрушечные вагончики фуникулеров, бамбуковую рощицу на склонах одного из
оврагов. Зеленые, желтые, синие краски были чисты/ли и яркими до звона.
Да, он правильно сделал, что приехал сюда. Этот странный город вполне
подходил для его цели.
- Пойдемте, дядя Георгий, - сказал Михаил, с некоторой запинкой произнося
эти слова "дядя Георгий".
Он повел благоприобретенного родственника направо - там была старинная
арка, а за ней крутая дорога, выложенная плитами. "Трехмильный проезд", -
прочел Платонов на табличке. Из щелей между плитами лезла неистребимая
трава. Михаил вошел в роль гида, рассказывал, как сложно строить в
Кара-Буруне, прижатом скалами к морю, и каких огромных трудов стоили здесь
водопровод и канализация.
Они забирались все выше. Справа, в просветах орешника, синело море,
залитое солнцем, а слева тонули в зелени садов желтые домики, Михаил
вспотел, у него стало перехватывать дыхание от подъема, от чемодана и
оттого, что он много говорил. Искоса Он посматривал на Платонова: тот шел
ровным шагом, тяжелый чемодан, по-видимому, не очень отягощал его. Семьдесят
с лишним лет? Ну, если так, то он, Михаил Левицкий, специалист по старикам,
никогда еще не видывал такого старика.