"Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов. Ур, сын Шама (Фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

переводят Горбачевскому на домашний адрес. Так? Теперь возьми-ка ручку,
Валерий Сергеевич, и пиши. - Он протянул Валерию свой служебный блокнот,
раскрытый на чистой странице. - Пиши: "Я, такой-то, должность, место
работы"...
Пока Валерий писал, заботясь о том, чтобы почерк отражал сильный, но
открытый характер в соответствии с прочтенной недавно статьей в популярном
журнале, Андрей Иванович достал из портфеля пачку денег.
- Посчитай, - сказал он. - Пиши дальше: "Получил столько-то - сумму
прописью - на специальные расходы". Подпиши. Значит, так: приодень их
по-человечески, остальное - на содержание Ура. Документального отчета у
тебя не потребую, но прошу зря не швыряться. Договорились? Вообще-то надо
бы это по науке провести, да слишком у вас сложно с деньгами. Контакт,
Валерий, будешь держать с профессором Рыбаковым, так? Спасибо, товарищи,
за проделанную работу. Само собой, прошу эту историю не разглашать. Ни к
чему нам сенсации...
...На животноводческой ферме, в старой глинобитной пристройке,
отведенной Шаму с женой для временного жилья, Валерий застал одну только
Каа. Она рубила ножом кусок жирной баранины на доске. Рядом были разложены
свежие виноградные листья.
Валерий спросил, где Ур. Из ответа Каа он понял, что Ур пошел за
водой к колодцу. Про Шама Валерий не стал спрашивать: знал, что тот с утра
уходит с отарой на пастбище.
Снаружи донеслись голоса, девичий смех. Валерий выглянул и увидел
Ура. Он разговаривал с председателевой дочкой, мешая русские и
азербайджанские слова со своими, непонятными. "До чего быстро схватывает
разговорную речь!" - подумал Валерий. Девушка, потупясь, теребила черную
косу и время от времени прыскала. Ур вдруг обернулся, будто почувствовав,
как взгляд Валерия уперся в его широкую загорелую спину.
- Данет! - воскликнул он радостно. - Я идти. Привет!
Председателева дочка упорхнула. Ур вошел в калитку, неся два ведра
воды. Поставив ведра у двери, в тени тутового дерева, он тут же начал пить
кружку за кружкой, пока мать не прикрикнула на него. Валерий принялся
втолковывать ему, что здесь, в деревне, мало интересного, лучше переехать
в город, где Ур мог бы пожить у него. Ур все понял быстро, даже не
пришлось ничего рисовать в его записной книжке.
- Город, - сказал он и погладил Валерия по плечу. - Ур идти город.
Данет - хорошо!
Труднее было добиться от Ура согласия сменить одежду на городскую: не
везти же его в город в плавках с подтяжками. Все же он уговорил Ура и
повел его вместе с Каа в сельмаг.
Помещался сельмаг в приземистом каменном строении розового цвета.
Серые и темно-синие пиджаки свешивались с потолка, а среди них ярким
взрывом слепила глаза алая нижняя юбка из тончайшего орлона. Ниже
громоздились на полках пирамиды консервных банок, коробки папирос
"Казбек", скромные пачки кофейного напитка "Желудь", печенье, сахар, филе
атлантической трески, пыльные бутылки вермута. Под развешенными по углам
цветастыми головными платками стояли лопаты.
Каа пришла в необычайное возбуждение. Она все трогала и щупала под
неодобрительным взглядом продавца и что-то быстро говорила Уру, показывая
на алую юбку. Валерий пытался переключить ее внимание на ситцевые платья,