"Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов. Ур, сын Шама (Фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

цветных стержней. Валерий взял один из них, попробовал на голубой полосе -
пишет.
Тогда он быстро нарисовал в разрезе море, подводную банку, пещеру и
застрявшую в ней лодку Ура. Ур жарко дышал ему в плечо и кивал: понял,
значит. На поверхности моря Валерий нарисовал "Севрюгу". Ур вопросительно
посмотрел на него.
- Катер, - объяснил Валерий. - Мотобот. Понимаешь?
Нет, Ур явно не понимал. Он взял другой стержень и, продвинув ленту
на роликах, нарисовал свою лодку, разворачивающуюся в подводной пещере
носом к отверстию, а затем развел руками с беспомощным видом. Еще
несколько эскизов и жестов - и Валерий понял, что развернуться в тесной
пещере лодка не может, а заднего хода почему-то нет.
Валерий еще продвинул ленту. Это была не бумага, а очень тонкая, но
плотная пленка. Стержни не писали на ней, а, казалось, выжигали цветные
следы. Интересная новинка...
Серией эскизов Валерий изобразил, как с катера на шлюпке подают трос,
ныряют, зацепляют за корму лодки и вытаскивают ее из щели. Затем для
большей доходчивости он отцепил от пояса веревку, привязал ее к ручке
кресла и подергал.
Ур закивал и, нарисовав торчащую из отверстия кормовую часть,
показал, что трос можно зацепить за выступ под кормой.
Так, обмениваясь рисунками, они обошлись без языка и, похоже, сумели
договориться. Но как связаться с экипажем "Севрюги"? Там, должно быть, уже
началась тревога, ведь по времени ребята знают, что запас воздуха у
Валерия кончился...
Ур внимательно осмотрел оборудование Валерия - баллоны, гофрированный
шланг, легочный автомат, пояс с грузами, но, кажется, ничего не понял. Он
взял загубник, болтавшийся на шланге на груди Валерия, поднес его ко рту и
заговорил. Свободной рукой он показал на катер, нарисованный Валерием,
потом на свое ухо.
- Думаешь, это рация? - Валерий жестами дал понять, что подводник
ошибается.
Тогда Ур сел в кресло перед пультом. Он выдвинул из ручки кресла
длинный стержень с шариком на конце, поднес ко рту и заговорил. И сейчас
же лодку затрясло мелкой дрожью. Стоило Уру сделать паузу - дрожь
прекращалась. В квадратном окошечке прибора опаловое свечение меняло
интенсивность, следуя голосу Ура.
"Вот где источник ультразвука", - подумал Валерий.
Ур встал с кресла и жестом пригласил Валерия. Тот сел, нерешительно
взял стержень с шариком и громко сказал: "А!"
Лодку тряхнуло. Ур развел руками и что-то сказал. Очевидно, вибрация
была для него самого непонятным явлением.
- Пусть трясет, - сказал Валерий вслух. - На "Севрюге" почувствуют. -
И, приблизив рот к шарику, однотонно завыл, воспроизводя сигнал вызова,
повторяя звук "А" коротко или длинно, по азбуке Морзе. Он знал, что там,
на "Севрюге", на ленте самописца ползет запись, понятная радисту. - А-а-а,
а-ааа-ааа-а, а-а-ааа-ааа-аааааа, а-а-а-ааа-ааа! - вырабатывал он позывные
"Севрюги" - "СП23".
Дважды он повторил морзянкой обращение к Косте Федотову, объясняя,
как найти корму лодки и как завести трос. От непрерывного вытья у Валерия