"Валерий Вотрин. Последний магог" - читать интересную книгу автора

должен дожить.
- Должен дожить! - повторил человек, имени которого никто не знал, и
открыл глаза. - Значит, время близко. Но многие не дожили. Скажи же мне
когда, скажи, потому что я могу не успеть.
Он раздосадовал меня, этот человек, раздражил своими стенаниями.
Скольких говорящих на моем языке за последние месяцы свез я вниз, в холодное
место. Сколько лежит еще в соседних палатах - все дряхлые, еле дышащие,
сраженные старостью в однодневье, в одночасье. Вот что стало карой за наше
предательство - старость. И все эти несчастные, зная об этом, продолжают
спрашивать "когда?", не перестают надеяться.
- Ты успеешь, человек без имени, - сказал я ему. - Ты доживешь. Неужели
ты сомневаешься в этом? Успокойся. Время близко.
Он смотрел на меня не понимая.
- Но когда?! - вдруг закричал он, и был этот крик неожиданно громким.
Сиделка оторвалась от своей книги и посмотрела в нашу сторону. Люди на
соседних койках приподняли головы.
Что ж, я сказал ему - когда. Он не желал успокаиваться заветным словом
"скоро". Он забыл о том, что великое бедствие было ниспослано на оставленную
страну за непослушание и несмирение. Он хотел уповать и дальше. Неразумный
старик! Вот я и сказал ему, что произойдет это, когда Великий Окунь запоет.
Когда Великий Тополь треснет. Когда Великий Тарбаган поседеет. Когда Великий
Рак издаст такой звук, какого еще никто не слышал. И когда в четвертый день
недели прольется Великий Дождь, какого еще не было.
Вот что я сказал человеку, лежащему передо мной на койке в том
госпитале, где я ухаживал за больными.
Он внимательно, закрыв глаза, меня слушал. Я наклонился к нему. Он
лежал неподвижно. Я потряс его за плечо и тут же понял, почему он слушал
меня так внимательно. Он умер.
Да, вот еще один умер, поперхнувшись этим словом. Сколь многие до него
умирали с вопросом "когда?" на устах. Сколько их умерло в этом госпитале, у
меня на глазах, скольких я свез в холодное место. И все спрашивали меня:
"Когда?" - спрашивали с надеждой в голосе, с мольбой в глазах. Все они были
стары, все слышали о страшной каре, обрушившейся на нашу землю, - но
продолжали задаваться вопросом, потерявшим всякий смысл. Наказанные, они
продолжали надеяться.
А вот я ни на что не надеюсь. Вести с родины давно перестали доходить.
Но люди моего народа продолжают поступать в госпиталь, где я работаю.
Сначала их было очень много. Потом стало меньше. Сейчас их всего шестеро, и
лежат они по разным палатам. Нет, пятеро. Теперь их всего пятеро. Сколько
всего их осталось в земле Огон? Боюсь, скоро я стану последним.

Я отправился к медсестре и сказал ей, что тот человек умер. Я плохо
говорил на ее языке. Я сказал:
- Тот лишенный счастья человек скончаться сделал.
Она, не понимая, смотрела на меня.
Я сказал:
- Он умертвый. Совсем умер.
Тут она меня поняла. Быстро кивнув, произнесла:
- Я скажу Жанин. Спасибо.
- Ваше здоровье, - сказал я.