"Владимир Востоков. Ошибка господина Роджерса (Военные приключения) " - читать интересную книгу авторазлоупотребляют ею женщины... Мужчины здесь, как ни странно, даже
сдержаннее". Статья какого-то С. Водова под названием "Из глубины" утверждает, что сейчас у нас на Родине в кругах новой интеллигенции наблюдается усиление интереса к религиозной философии. А на одиннадцатой странице в жирно-черной рамке сообщалось, что "тихо скончался князь Юрий Львович Дондуков-Изъидинов". Еще не все, оказывается, перевелись князья. Я отложил газету и невольно подумал, что Зоря, да и сотни других эмигрантов, вынужден читать этот бред и верить ему. Других изданий, видно, у Зори не было. Вот еще "Посев". Слышал, что его издает организация НТС. Тоже название - "Народно-трудовой союз"! Но о труде - ни слова! Одни грязные измышления... Телефонный звонок прервал мои занятия. - Алексей Иванович! - услышал я голос Роджерса. - Не составите ли мне компанию? Хочу проехаться за город. - Я бы с удовольствием, но мне что-то нездоровится, - попытался увильнуть я от приглашения. - Вы чем-то расстроены? - Нет, вроде не расстроен. - В таком случае заеду за вами через десять минут. Роджерс был точен. Пришлось ехать. И вот мы в огромном "форде" с бешеной скоростью мчимся по загородной автостраде, словно по зеркальной поверхности. Рядом с Роджерсом, на просторном сиденье, обшитом красной кожей, сижу я. Мимо проносятся нарядные, точно на картине, не похожие друг на друга особняки, виллы, утопающие в зелени. Стрелка спидометра остановилась на цифре "сто". Я посмотрел на Роджерса. Тот перехватил мой - Сто десять миль, или сто семьдесят шесть километров. - Разобьемся... - прошептал я. - Какой русский не любит быстрой езды! Или, как это у вас говорят, на миру и смерть красна, - засмеялся Роджерс, обнажив ровный ряд золотых зубов. - Умирать не хочется, даже на миру... - постарался я поддержать его шутливый тон. - Тогда не будем. Мы оба улыбнулись. Хотя, признаться, мне было не до шуток. Конечно, не из-за этой сумасшедшей скорости, которая, впрочем, и не очень-то ощущалась. Непонятное, тревожное чувство, которое родилось вчера, до сих пор меня не покидало. Я жил словно в ожидании беды. - Роджерс, мне брат говорил, что вы бывали или даже, кажется, жили в Москве. Это верно? - спросил я. Нужно же хоть о чем-то говорить. - Верно. Три года там прожил, - ответил Роджерс, - Понравилось? - Я много ездил по свету. Москву считаю одним из лучших городов. Конечно, она имеет недостатки, уступает в одном, выигрывает в другом, но в целом - город хороший, а главное, довольно быстро молодеет. Это явление сейчас нечастое. - А люди? Наши люди. Что вы о них скажете? - О, люди! Я твердо убежден - Россия и ее народ заслуживают лучшей судьбы, точнее - жизни, и в этом смысле земной шар перед вами в долгу. Сказать откровенно, мне нравятся русские парни. У нас с вами много общего, - |
|
|