"Владимир Востоков. Последняя телеграмма (Военные приключения) " - читать интересную книгу автора

Егер. - Просил передать тебе горячий привет... Да, а что нового произошло
после случая с фотографом? Почему так долго молчал? Центр в недоумении.
Лотт сообщил, что гитлеровцы резко усилили режим и охрану зоны,
проверку жителей. Произвели принудительное отселение крестьян из сел,
которые находятся близко к охраняемой зоне. Все это началось с прибытием
нового шефа - полковника Шульца. Говорят, наделен большими полномочиями...
- А молчал по одной причине - гестапо имело ко мне подход, - пояснил
Лотт. - После этого я работал только на прием.
- Расскажи подробнее, - попросил Егер.
- Однажды ко мне подошел один тип и пытался установить со мной
контакт... Я понял, что фашисты сумели кое-что расшифровать из нашего
кода...
- Когда это было и где?
- Два месяца назад, двадцать первого мая... - Лотт передохнул. - В тот
вечер я ужинал в ресторане "Жозефина". Ко мне подсел средних лет мужчина,
невысокого роста, широкоплечий, спортивного вида. Правильные черты лица.
Бакенбарды. Нос с горбинкой. Да вот его портрет, я его нарисовал по
памяти. - И Лотт передал рисунок Егеру. - Сперва мы молчали. Потом он
немного выпил, заговорил. Разговор был на общие темы - о войне, о женщинах,
о медицине. После ужина, уже на улице, он вдруг попросил у меня телефон и
полез за ручкой, хотел записать мой номер, да пожаловался: "Купил
авторучку... и не знаю, что с ней делать, не пишет". Это был наш пароль, но
в нем недоставало нескольких слов. Я чуть было не растерялся. Предложил ему
свою ручку.
- Кто он?
- Не знаю. Сказал, что находится здесь проездом по медицинским делам.
- Вот видишь, а ты сомневаешься, должен ли ты уехать! В Центре твое
молчание расценили неслучайным, но предполагали худшее... Впрочем,
обстановка острая, и мне предстоит... А в общем, поживем - увидим. Где
рация?
- Я ее зарыл в лесу.
- Правильно сделал. Покажи место. На всякий случай я привез свою,
вместе с новым кодом.
- И надо же было этому фотографу забрести ко мне и купить светофильтр,
как будто их нет в других магазинах! - поморщился Лотт и даже сплюнул от
досады. - А вдруг это была все же чистая случайность?
- Чистая случайность, которая может стать роковой. И с этим нельзя не
считаться, - заметил Егер.
- Конечно, гестапо может это установить, но не рано ли меня
списывать? - продолжал размышлять Лотт. - Ведь сам по себе заход фотографа в
магазин и покупка им светофильтра еще ничего не означают и не могут меня
компрометировать. Народу у меня бывает немало, - пытался он убедить Егера в
том, во что, по сути дела, сам мало верил.
Егер понимал состояние Лотта, его искреннее желание быть на передовой.
Но интересы безопасности и судьба операции требовали однозначных и
категорических решений.
- Ты исходишь из того, что посещение магазина фотографом может остаться
не замеченным для гестапо. Ну, а если они этот факт установили и, больше
того, если вдруг фотограф вообще находился под их наблюдением? Ведь он
принадлежит к левым организациям, как утверждают газеты, и его портрет не