"Станислав Востоков. Гук - снежный человек" - читать интересную книгу автора

- Каклое может быть образование! - вдруг вскричал он так, что бабушка с
Виктором вздрогнули, - Когда им лишь бы на стадионе покричать, да на улицах
потолкаться. Нет, не та теперь молодежь. Не та! Он замолк. Виктор и бабушка
медленно переваривали сказанное.
- А вас тоже розгами пороли? - осторожно спросил Виктор.
- Нет, мой милый, не повезло, - прогремел дядя, - если бы пороли, может
я уже акдемиком был бы. Вот так! Филлипп Филлиппович вылил в себя остатки
чая и ушел устраиваться в отведенной ему комнате. Виктор остался наедине с
бабушкой.
- Во! - поучительно сказала она внуку, - Гигант мысли! Настоящий
ученый! Такие нынче повывелись уже, - она помолчала и добавиля - А все
буржуи виноваты! Они прислушались. Филлипп Филлиппович разбирал свои бумаги
и напевал звучным басом: " Вечерний звон, вечерний звон, как много дум
наводит он... ".


Дядя постоянно был загружен диссертациями, научными статьями для
журналов, отзывами на научные статьи других и критическими анализами на
статьи третьих, которые сами не могли написать приличную научную статью..
Этих тртьих Филлипп Филлиппович разил своими отзывами наповал, преграждая
путь недорослям и прочей посредственности в науку, которая прежде всего
требует многочисленных доказательств и соблюдения методик.
- Даже если я беру в магазине булочку, - говаривал он, - у них должно
быть доказательство того, что это действительно булочка, с соблюдением всех
методик. После короткой прогулки с Виктором на реку, в ходе которой Филлипп
Филлиппович объяснил Виктору, почему Нил был так важен в жизни древнего
Египта. Возвратившись, дядя немедленно принялся за работу. Ему предстояло
написать разгромную статью на возмутительныое выступление некоего Пиорниса
М. на симпозиуме по снежному человеку в защиту существования последнего.
- Несут всякий бред, - свирепствовал Филлипп Филлиппович, стуча на
машинке. - Видят все что хотят, слышат, все что захочется, еще мелодии
какие-то таинственные к этому снежному вымыслу приплетают. Мало им лохнессей
и птеродактилей, они еще хотят науку в эту гималайскую эпопею втравить.
Оттянуть лучшие силы на исследование этой призрачной идеи провокаторов. Не
выйдет! - вскрикнул он и хлопнул кулаком по столу. - Не дадим нас завернуть
в антинаучное русло. Это пусть они на своем Западе создают общества
любителей морского змея! А тут они не пройдут! И что-то бурча, он продолжал
сердито стучать на машинке. Целый день Виктор слушал, как дядя метал за
стеной и постепенно понимал, что Гуку начинает угрожать серьезная опасность.
Виктор понимал, что если Гуку случится встретится с дядей, то тот как
истинный ученый захочет заполучить Гука и разложить по полочкам и его и его
лес и неведомого продавца из ларька, чтобы доказать всем, что они существуют
и приобщить к музейным экспонатам, снабдив бирочками и систематизировав. А,
возможно, и присвоить Гуку свое имя. Виктор понял, что должен во чтобы то ни
стало воспрепятствовать такой встрече. Но к Гуку он идти не решился,
поскольку сам бы низачто его не нашел, в лесу бы ему никто, где Гук не
сказал. Оставалось только ждать и надеятся, что Гук, как всегда, прояаит всю
осторожность, прежде чем снова явится у них дома. Виктор не ошибся. Гук
появился на следующий вечер после прибытия дяди. Он влетел легкой мелодией
и, спокойный и внимательный, появился перед Виктором.