"Зоя Воскресенская. Девочка в бурном море. Часть 2. Домой!" - читать интересную книгу автора

архитектуры, с балконами, выступами, башенками, колоннами выстроились стеной
по одной стороне улицы, а другая сторона - сплошной парк - с памятниками,
фонтанами, газонами, и за ним на мрачной высокой скале главенствовал над
городом огромный замок, обнесенный крепостной стеной: древняя резиденция
шотландских королей, хранившая о себе много трагических легенд.
Автобус остановился у какой-то замысловатой башни. Многоярусные
готические ниши с орнаментами и фресками и шпили над ними - все устремилось
ввысь, и сооружение казалось легким, кружевным, летящим. Под нижними
сводами - беломраморная фигура старика, сидящего в глубоком раздумье.
Монумент писателю Вальтеру Скотту.
Пассажиры автобуса вышли, чтобы почтить память знаменитого шотландца,
автора многочисленных исторических романов, которыми сегодня увлекаются юные
и взрослые читатели во всем мире.
Антошке захотелось вновь перечитать "Айвенго"; у нее было такое
чувство, что теперь она лично познакомилась с писателем.
Рядом с грандиозным монументом Вальтеру Скотту - скромный памятник его
современнику, великому поэту Шотландии Роберту Бернсу.
Почему же одному - такой величественный памятник, а второму - такой
скромный?
Вальтер Скотт был сыном дворянина, Роберт Бернс - сыном безземельного
крестьянина. Бернс заслужил не меньшего почета, но у него не было знатного
происхождения.
Антошка вспомнила строфы из стихотворения Бернса "Джон - ячменное
зерно":

Так возгласим за Джона тост,
И пусть из рода в род
Навек в Шотландии его
Потомство процветет!

Она знала, что в чемодане мамины любимые книжечки - стихи Бернса,
Есенина и Гейне. С ними мама никогда не расстается.
В парке работало много людей, они вскапывали грядки и сажали картошку.
На рекламном щите у входа в парк изображены огромные красные помидоры,
крупные клубни картофеля, пучки моркови, редиски и под ними призыв: "Копай
ради победы!" Для цветов в газонах оставалось мало места, и цветы были
больше символом-напоминанием о лучших временах, чем украшением города.
Автобус остановился у Северобританского вокзала.
До вечера предстояло провести время в привокзальной гостинице. Ночным
поездом они выедут в Лондон.
Швейцар предупредил, чтобы с наступлением темноты в номере были плотно
зашторены окна и в случае тревоги погашено электричество. Война! Но
воздушной тревоги давно уже не слыхали жители Эдинбурга. В городе не было
видно разрушенных зданий. Только люди, копающие грядки "ради победы",
грузовые машины с солдатами да плакаты на стенах: "Молчи, тебя слушает
враг!" - напоминали о том, что идет война.
В большом номере с высоким потолком было сумрачно. В люстре с
хрустальными подвесками горела всего одна лампочка. Кровать, покрытая темным
покрывалом, занимала едва ли не четверть комнаты. Над кроватью в бронзовой
раме огромный натюрморт: окорок с отрезанным ломтем сочной ветчины, на