"Письма из ссылки" - читать интересную книгу автора (Троцкий Лев Давидович)

ТРЕТЬЕ ПИСЬМО ПРЕОБРАЖЕНСКОМУ Конец апреля 1928 г.

Дорогой Е. А.

Вчера получил Ваше письмо, посланное воздушной почтой Таким образом, все письма дошли, причем последнее письмо шло 16 дней, т. е. на б дней меньше обычных писем.

Третьего дня я отправил Вам подробнейший ответ на Ваши возражения по части китайской революции. А сегодня, проснувшись, вспомнил, что не ответил Вам (как будто) на тот аргумент, который Вы считаете важнейшим, насколько я понимаю. Вы пишете:

"Ваша основная ошибка заключается в том, что Вы характер революции определяете в основе по тому, кто ее делает, какой класс, т. е. по субъекту действия, а объективному содержанию процесса придается как будто второстепенное значение".

Дальше Вы приводите в качестве примера ноябрьскую революцию в Германии, революцию 1789 года во Франции и будущую китайскую революцию.

Этот аргумент есть, в сущности, только "социологическое" (говоря высоким штилем) обобщение всех остальных Ваших конкретных экономических и исторических соображений. Но я хочу ответить на Ваши соображения и в их обобщенной социологической формулировке, ибо при этом "основная ошибка" (Ваша, а не моя) выступает наиболее явственно.

Как характеризовать революцию: по классу, который ее совершает, или по социальному содержанию, которое она в себе несет. Противопоставление одного другому в такой общей форме заключает в себе теоретическую ловушку. Якобинский период французской революции был, конечно, периодом мелкобуржуазной диктатуры, причем мелкая буржуазия -- в полном соответствии со своей "социологической" природой -- прокладывала пути для крупной буржуазии. Ноябрьская революция в Германии была началом пролетарской революции, но задержанная на первых же своих шагах мелкобуржуазным руководством успела только сделать кое-что из недоделанного буржуазной революцией. Как же назвать ноябрьскую революцию: буржуазной или пролетарской? И то, и другое будет неправильно. Место ноябрьской революции определится тогда, когда мы дадим и механику этой революции и определим ее результаты. Между механикой (понимая под нею, разумеется, не только движущую силу, но и руководство) и между результатами противоречия в таком случае не окажется: и механика, и результаты имеют "социологически" межеумочный характер. Но я позволю себе спросить Вас: а как Вы назовете венгерскую революцию 1919 года? Вы скажете: пролетарской. Почему: ведь "социальное-то содержание" венгерской республики оказалось капиталистическим. Вы ответите: это социальное содержание контрреволюции, а не революции. Правильно. Примените теперь это к Китаю. "Социальное содержание может быть при диктатуре пролетариата (опирающейся на союз с крестьянством) в течение известного времени еще не социалистическим, но путь к буржуазному развитию от диктатуры пролетариата может вести только через контрреволюцию. Поэтому на счет социального содержания приходится сказать: "будем посмотреть".

В том-то и дело, что политическая механика революции, которая, конечно, в последнем счете опирается на экономическую базу (не только, однако, национальную, но и интернациональную) , не может быть, однако, абстрактно-логически выведена из этой экономической базы. Во-первых, самая база очень противоречива, и "зрелость" ее не поддается голому статистическому определению; во-вторых, экономическую базу, как и политическую обстановку, надо брать не в национальных, а в интернациональных рамках, учитывая диалектическое взаимодействие национального и интернационального; в-третьих, классовая борьба и ее политическое выражение, развиваясь на экономических основах, имеют, однако, и свою собственную логику развития, очень властную, из которой нельзя выскочить. Когда Ленин говорил в апреле 1917 года, что спасти Россию от разложения и гибели может только диктатура пролетариата, то Суханов (наиболее последовательный оппонент) отвечал двумя основными доводами: 1) социальное содержание буржуазной революции еще не осуществлено; 2) Россия экономически еще не созрела для социалистической революции. Что отвечал Ленин? Созрела или не созрела это опять-таки "будем посмотреть"; статически этого определить нельзя; это определится по ходу вещей, притом не иначе, как в международном масштабе. Но независимо от того, говорил Ленин, как это социальное содержание определится в конце концов, сейчас, сегодня, нет другого пути для спасения страны -- от голода, войны и закабаления, кроме захвата власти пролетариата.

Вот это самое и приходится теперь сказать по отношению к Китаю. Неправильно, во-первых, будто аграрная революция составляет основное содержание нынешней исторической борьбы. В чем должна состоять эта аграрная революция? В черном переделе. Но таких черных переделов в китайской истории было немало. А потом развитие снова возвращалось "на круги своя". Аграрная революция есть истребление китайских землевладельцев и китайских чиновников. А национальное объединение в Китае и экономический суверенитет означают освобождение от мирового империализма, для которого Китай остается важнейшим предохранительным клапаном против крушения европейского, а завтра-американского капитализма. Аграрный переворот в Китае без национального объединения и таможенной автономии (по существу: монополии внешней торговли) не открыл бы Китаю никакого выхода и никаких перспектив. Этим и предопределяется гигантский размах и чудовищная острота той борьбы, которая предстоит в Китае, -- теперь, после опыта, уже проделанного всеми участниками. Что же в этих условиях должен сказать себе китайский коммунист? Ужели же он может рассуждать так: социальное содержание китайской революции может быть только буржуазным (сие доказано такими-то и такими-то таблицами); нельзя поэтому ставить себе задачей диктатуру пролетариата; социальное содержащие предписывает в своем крайнем случае коалиционную диктатуру пролетариата и крестьянства; но для коалиции (речь идет, конечно, о политической коалиции, а не о "социологическом" союзе классов) нужен партнер; Москва меня учила, что таким партнером является Гоминьдан-- сперва весь, потом без правых, потом левый Гоминьдан; однако левого Гоминьдана не оказалось; что же тут делать? Очевидно, остается мне, китайскому коммунисту, утешаться тем соображением, что "сейчас еще ничего нельзя сказать, выдвинет ли китайская мелкая буржуазия какие-либо партии .." или не выдвинет. А может, вдруг выдвинет? Китайский коммунист, который стал бы рассуждать по этому рецепту, зарезал бы китайскую революцию. Дело идет, разумеется, меньше всего о том, чтобы призвать Киткомпартию к немедленному восстанию для захвата власти. Темп целиком зависит от обстоятельств. Задача состоит в том, чтобы компартия насквозь прониклась тем убеждением, что третья китайская революция может победоносно завершиться только диктатурой пролетариата под руководством компартии. Причем это руководство надлежит понимать не "вообще", а в смысле непосредственного обладания полной революционной властью. А каким темпом придется строить в Китае социализм, это "будем посмотреть".

[Л. Троцкий] [Конец апреля 1928 года]