"Вера и Марина Воробей. Фабрика слез " - читать интересную книгу автора

отчаянно маршировала, высоко поднимая колени и вовсю размахивая руками; все
внимание она брала на себя, пытаясь отвлечь членов комиссии от Клавы.
Зато, дойдя до слов "потому что мы Ленина имя в сердцах своих несем!",
Клава вскочила со стула и в патриотическом экстазе подняла высоко над
головой портрет вождя рабочих и крестьян, прорисованный в профиль настолько
детально, что даже характерные мелкие морщинки вокруг глаз были видны!
Каркуша же трепетно прижимала обе руки к сердцу, косясь на портрет Ленина то
ли с мистическим ужасом, то ли с раболепным обожанием.
Тут все члены комиссии буквально покатились со смеху. Все было именно
так, как предрекала Клава, когда рассказывала о поступлении своей мамы в
театральный институт. Хохотали все, даже непрошибаемая Анна Павловна,
которая, кстати сказать, смеялась громче всех. У лысого толстяка, тезки
великого русского писателя, даже слезы потекли от смеха, и он по-детски
пухлыми и маленькими ладошками тер свои румяные щеки, пока они наконец не
стали похожими на два огромных помидора. Злая Мира Германовна тоже
преобразилась, и теперь она тихонько смеялась, прикрывая рукой рот, и уже не
казалась такой злой и грубой. Напротив, трудно было представить, что эта
милая хохотушка еще несколько минут назад повергала девушек в трепет и
смятение своими лающими окриками и взвизгами, от которых на девичьих лбах
выступали капли холодного пота. Как ни странно, сдержанней всех повел себя
голубоглазый Игорь. Он лишь щурился и покровительственно улыбался, отчего
вдруг стал похож на довольного и сытого кота.
Переждав, как и подобает опытным артистам, смех, Каркуша и Клава,
согласно плану, установленному на репетициях, пропустили несколько строчек
начала следующего куплета и заблажили вдруг дурными голосами:
- "Дело моряков - побеждать врагов! Доблести Нахимова всегда мы
верны!" - Тут обе девушки синхронно наклонились и, подняв с пола два листа
ватмана, которые Клава между делом ловко отложила в сторонку, пока Каркуша
изо всех тянула одеяло на себя, резко и одновременно развернули их в сторону
комиссии. На одном листе, который держала Каркуша, были изображены дружеские
шаржи на всех четверых членов комиссии, причем все лица были узнаваемы и
ужасно смешны. Каким-то неведомым образом Клаве в считаные мгновения удалось
схватить и буквально несколькими штрихами изобразить самую суть каждого.
Второй рисунок, находившийся в руках у Клавы, являл собой юмористический
портрет подруг. И хотя лица девушек были обозначены лишь несколькими
линиями, этот портрет вызывал изумление: как такое возможно сделать за
несколько секунд? Клава изобразила и подругу и себя в матросских бескозырках
с развевающимися на ветру ленточками.
- Можно поближе взглянуть на рисунки? - попросил Игорь, протягивая
руку.
Каркуша и Клава ловко подобрали листы, разбросанные по полу. Через
секунду комиссия наслаждалась творчеством Клавы.
Казалось, все забыли, что в комнате ждут своей очереди еще три пары.
Громко переговариваясь, члены комиссии вырывали друг у друга листы ватмана.
Напускное безразличие и строгость слетели с них как по мановению волшебной
палочки, и теперь эти взрослые мужчины и женщины были похожи на нетерпеливых
и шумных детей, не поделивших в песочнице игрушки.
- Вы где-то учились рисованию? - Федор Михайлович наконец оторвался от
рисунков.
- Вообще-то нет, - после паузы ответила Клава, - если не считать