"Михаил Васильевич Ворскла. Роман Романович " - читать интересную книгу автора

окунают руки в укутанные в тулупы кастрюли и достают на вилках горячие в
масле вареники и пироги, и заворачивают их в тонкую бумагу. Хлопчики живо
разносят по вагонам флуоресцентные смеси с газом для питья. Где-то музыка
хрипит и мурлычет. Катают телеги с бельем, грузят почтовые ящики. Краденые
велосипеды тут же продаются. Какая-нибудь старушка мечется в толпе и
предлагает всякому повстречавшемуся вяленую тарань и замотанное в тряпку
пиво, от которого даже может случиться что-нибудь не хорошее. Но ничего
такого теперь не было, только каштаны нежно шелестели. Видимо в прохождении
пассажирских и скорых образовалось большое окно, потому что теперь поезда
стали ходить хуже, чем раньше, а многие и совсем отменили и вычеркнули из
расписания напрочь.
За вокзалом, за туалетами, в скверике, у статуи оленя с обломанными
рогами Роман нашел на лавочке Рыльчика - другого школьного приятеля. Каштаны
здесь широко разрослись и бросали под себя густую как ночь тень. Они мирно
перешептывались, но вдруг возмущались ветру, потому что тот нарочно к ним
задирался. Рыльчик обедал. На нем была тельняшка без рукавов, не как
морская, а с голубыми полосками, и какие-то не известно из чего скроенные
штаны. Рядом резвились его дети. Это они, судя по всему, принесли обед. Все
мальчики: старшему восемь, среднему шесть, а младший и вовсе сидел еще в
коляске. Они очень любили пошалить и ничего другого не делали, как только
баловались. Стоило Рыльчику поздороваться с Романом и пожать ему руку, как
они затараторили: "Здравствуй, Роман Романович! Здравствуй, Роман
Романович!", кривляясь и передразнивая отца. А потом побежали хватать Романа
Романовича за куртку. Старший вскарабкался на велосипед, стал звонить, что
есть силы, в звонок, крутить педали и гнуть своими пальцами-клещами все, что
могло гнуться. Среднему было не достать так высоко, и он просто лупил
ботинками по спицам. А младший с завистью поглядывал на братьев из коляски.
Рыльчик гаркнул на них: "Дети!" - но в голосе его звучало много больше
усталости, чем строгости, - "Где ваша мать?! Ступайте к матери!", - а
Роману, между тем, отвечал: "Нет, Роман Романович, я не знаю Жанны, не
встречал. У меня в подчинении Ольги, Снежаны, Анжелы, есть Юля, а Жанны нет
никакой. Угощайся пожайлуста ".
- Да спасибо, - отказывался Роман.
- Бутерброд бери, огурчики.
- Я обедал, спасибо.
- С колбасой.
- Да не надо.
- С колбасой?! Ты что, Роман Романович, заболел?
- Точно, заболел.
- Картошка варенная, с луком, помидоры, кукуруза. Сашко, достань...
Сашко, отойди от велосипеда! Достань Роману Романовичу кукурузы из пакета.
- Я есть не стану.
- Тогда бутерброд с колбасой.
Роман сунул поспешно бутерброд целиком в рот, чтобы только Рыльчик
успокоился. А Сашко уже возил по его брюкам вареным кукурузным качаном,
изображая поезд.
Роману было как-то неловко объяснять, зачем ему понадобилась Жанна, и
он что-то такое врал совершенно фантастическое. А Рыльчику, впрочем, было на
это наплевать. Его больше интересовало, какая должна быть эта Жанна, какая
из себя. Он требовал, чтобы Роман подробно ее описывал, и задавал наводящие