"Арсений Васильевич Ворожейкин. Над Курской дугой ("Истребители" #2) " - читать интересную книгу автора

- Нужно отдыхать. Нам спешить некуда.
Как и перед каждым воскресеньем, прежде чем уйти со службы, мы все
побывали в штабе части. Надо было получить указания о полетах на
понедельник. К нашему удивлению, командир полка приказал никого из личного
состава срочной службы не увольнять в город, а командному составу находиться
в общежитиях и на квартирах. Когда поинтересовались, чем это вызвано,
полковник замялся с ответом. Мы по-своему истолковали его поведение. Салов
совсем недавно обвинялся чуть ли не в измене Родине, только что вернулся из
заключения, вот он и осторожничает.
- Война-то ведь в ближайшее время не предвидится, - съязвил Петухов. -
Чего же людей беспокоить? Может, все-таки разрешите увольнение в город?
Все командиры поддержали Сергея. Салов неохотно разрешил увольнение
только тем, кому это остро необходимо и пояснил:
- Есть указания о повышении боевой готовности. В ближайшие дни не
исключена возможность провокаций со стороны немцев.
- Так зачем поддаваться на провокации? - заметил я.
- Ложные слухи нужно пресекать, - твердо заявил Петухов.
- Это не ложные слухи, а указания сверху, - повысил голос полковник.
- Но речь-то все-таки идет о провокации, а не о войне? - продолжал
Петухов.
- Черт ее знает! Может, и о войне, - с раздражением сказал Салов. - Тут
трудно понять. - И уже мягче, доверительно закончил: - Прошу все-таки быть
начеку...
Действительно ли тогда имелись указания сверху о возможной провокации
немцев или близость войны чувствовало сердце старого полковника - для меня и
сейчас загадка.


2

Рано утром в воскресенье протяжный нарастающий гул мотора насторожил
меня. "Что это значит? На сегодня ведь все полеты запрещены?"
Из окна второго этажа хорошо было видно, как взлетела "чайка" и, не
набирая высоты, прошла над крышей нашего дома. Полет на такой высоте означал
сигнал боевой тревоги.
- Что же это? И в то воскресенье вам не дали отдохнуть... - тихо
выразила недовольство жена. Голос ее был неровный и выдавал волнение.
- А ты не беспокойся, я не задержусь. - А сам подумал: "Уж не война
ли?" Военный человек живет для войны, и для него нет ничего значительнее
этого боевого сигнала.
Утренняя свежесть бодрила. Косые лучи южного солнца почти смахнули
обильную росу с листьев. Прозрачный воздух наполнился густым ароматом садов
и виноградников. В чистом небе ярко выделялся большой Арарат с его снежной
вершиной. Алагез отчетливо прорисовывался в небе седловидным хребтом. Все
дышало обычным утренним спокойствием. Только тревожный рев самолета над
городом да бегущие к летному полю летчики нарушали мирный покой воскресного
дня. "Наверно, полковник решил проверить боеготовность не ночью, а в светлое
время", - подумал я, вспомнив вчерашний разговор с Саловым.
По установленному правилу все командиры эскадрилий явились в штаб за
получением задачи. Кроме дежурных, здесь никого не было. Раньше при