"Сергей Воронин. Детский сад" - читать интересную книгу автора

Шляхтерману и сунул стакан ему в руку. Егор встал и поклонился благодарным
зрителям. Был еще вариант - "Не развел! Не развел! Прорубило меня.", но это
все же для несколько другой ситуации.

На следующий день заняться было совершенно нечем.
Целый день прослонялись руки в карманы: в снежки с ребятней поиграли,
построили огромного снеговика - над средней частью подзависли, как-то не
подумали в начале, хорошо Макс допер, по доскам закатили.
Было волнительно и как будто уже не здесь.
Посматривали на Надеждины окна - ее сегодня что-то не видать, только за
обедом посидела и быстро ушла.
Потом Макс куда-то делся, и Егор тоже решил обойти владения, надо было
кое-кому объяснить, в какую опасную экспедицию он отправляется, тысяча
чертей, и как нужно провожать героев, которые может быть... Быстренько
прервал себя, чтоб не растратить вдохновение и отправился договаривать уже
вслух.
На ужине Надька вообще не появилась, было грустно. Все уныло звенели
посудой, поглядывая на путешественников.
Начали прощаться.
Народ подходил, обнимал, желал удачи, девчонки расчувствовались,
всхлипывали, малышня, по примеру взрослых, плотно прижималась кто до чего
доставал. Подошел очень бледный Паша с рукой на перевязи, пожелал удачи и
пощекотал шею бородой. Совсем грустно стало, и Максим кусал губы.
Неожиданно Татьяна нарушила ход прощальной процедуры и предложила пойти
кино посмотреть.
Малышня переключилась моментально и смотрела уже с надеждой.
Ну, им же вставать рано!...
- Пойдем! - решительно сказал Егор. Молодец Танюха. Все набились в их
комнату, и он оказался уютностиснут постоянно шевелящимися и сопящими
маленькими телами на своей скрипучей кровати. Долго выбирали фильм, девчонки
спорили с отчаянно размахивающим руками Семеновым.
На чем- то там, наконец, остановились, маленький экран плеера, к
которому Семен приспосабливал автомобильные аккумуляторы, загорелся,
задернули шторы.
Егор блаженствовал. Фильм оказался так себе, из последних. Хрустящий
поп-корн спецэффектов, нетерпеливо сменявших друг друга, был по-детски
наивен и можно было бы сказать жалок, если бы не восторженно ухающая
малышня. Судя по настырному взгляду героя - тот бы кое-что еще сделал, но
автор сценария позаботился о том, чтобы ничего такого тот не сделал. Егор
смотрел вполглаза и блаженствовал.
Вот теперь попрощались хорошо, без соплей.
А потом еще Шляхтерман посмешил, затеяв перед сном рассказывать
страшные истории. Егор слушал ревниво, все-таки это его корова. Но как Шурик
рассказывает - это надо слышать. Под родные с лагерного детства "Красные
сапоги", "Черную руку", "Магрибский коврик" и "Синий ноготь" Егор спокойно
нетревожно заснул.

11.Валера.

И раздался глухой удар и еще.