"Любовь Федоровна Воронкова. Село Городище " - читать интересную книгу автораГруня поглядела на него и засмеялась:
- Смотрите, Белый Гриб стоит! Груня смеялась, а сама только и думала, раз за разом всаживая заступ в землю: "Ой, хоть бы поскорее обед кончился! Хоть бы поскорей пришли! Ой, совсем мочи нет!" Отдыхать она не хотела - ей надо было выдержать бригадирскую марку. А то сядет бригадир отдыхать - какой же пример ребятам? И когда она почувствовала, что разбивает последний пласт и что заступ сейчас выпадет у нее из рук, из кустов на дорогу вышли колхозники. Груня остановилась, выпрямилась, воткнула заступ в землю: - Кончайте, ребята! - и блаженно перевела дух: выдержала! Нет, все-таки трудно быть бригадиром! НЕОБЫКНОВЕННАЯ ВСТРЕЧА Да, трудно быть бригадиром. Груня сидела на обгорелом, обмытом дождями обломке бревна. Тут раньше стояла их изба - горница с голубыми занавесками, кухня, сени, чулан. А там, сзади, двор. Во дворе под крышей ласточки всегда вили гнезда. Ничего не осталось. Одни головешки да обломки кирпича. Груня держала в руке только что найденный в золе осколок розового блюдца. Это было Грунино блюдце. У нее тогда и чашка была такая же - розовая. От чашки даже и осколков нет... головой, у скворечни. Странно было видеть скворечню, когда рядом нет избы. И палисадник тоже. На сиреневых кустах развертываются темные блестящие листья. Напористо лезут из-под земли крупные светло-зеленые побеги мальвы. Скоро они поднимутся выше изгороди, стебли их подернутся серебристым пушком, развернутся круглые шершавые листья - и по всему стеблю, изо всех пазушек полезут светлые шелковые бутоны, раскроются, распустятся малиновые, розовые и алые цветы. И дела им нет, что маленькие веселые окна больше не смотрят на них. Им бы только весну да солнышко! - Здравствуй, хозяюшка! - сказал кто-то. Груня быстро обернулась. Возле разрушенной печки стоял незнакомый человек в защитной фуражке и в кителе. "Начальник какой-то..." - подумала Груня. И тихо ответила: - Здравствуйте. - Ну, что же ты тут сидишь, девочка? - Так. - Наверное, по своей избе горюешь? - Нет. - Ах, нет? Вот как! Ну тогда, значит, у тебя еще какая-то забота есть. - Никакой у меня заботы нету. - Неправда. Есть. Начальник сел поодаль на сухой пенек и достал тяжелый блестящий портсигар. Груня опустила глаза и уставилась в розовый кусочек разбитого блюдца. |
|
|