"Рома Воронежский. Сборник юмора и прозы" - читать интересную книгу автора

худой конец - этруска. Хорошо иногда разбомбить стекло автобусной остановки
настоящей казацкой шашкой. Проткнуть грузинской торговке баул именным
капитанским кортиком. Весело бывает также опрокинуть со всего разбега киоск
с мороженым. А потом подобрать порцию сливочного и написать им на стене:
"Бей гадов!". Славно все-таки гулять по вечерам, шпыняя направо и налево
убогих и беженцев. Расталкивая мирные митинги и воинственные очереди. Но
самое высокое удовольствие приносит водружение над присутственным местом
настоящего флага, спертого где-нибудь в районном музее.
Жаль за это зарплату не выдают.

ИЗ ЗАПИСОК ОДНОГО РОКЕРА

Помню, Аньку возил на мопеде. Гудит как зверь (мопед, не Анька). Анька
эротично держит меня за талию. Через месяц Яву купил. Гудит как бормашина.
Возил Таньку. Было эротично: она держала меня за талию так, как будто я -
японская ваза. Ну я ей потом показал вазу. Через год сменил я Яву на Иж.
Ух, гудит как трактор. Возил я на ней Таньку. Но другую. Та была Шилипенко,
а эта - Астафьева, что, впрочем, тоже эротично. Она меня держала за
подмышки, потому как ростом она - сто девяносто. А я - сто семьдесят пять
без мотоцикла. Но это нам не помешало. В некотором смысле даже - помогло.
Через девять месяцев пришлось продать Иж. Ибо родился ребенок. Ничего
ребенок получился. Гудит как скорая. Танька держит его за подмышкиї
---------------------------------------------------------------------------
&Copy; Рома Воронежский, 1991-96



ПО ТОНКОЙ ДОРОЖКЕ

По тонкой дорожке от получки до аванса на цыпочках ходит артист. Вокруг
вьются мелкие черные птички и вниз мешают смотреть. А вниз смотреть
обязательно нужно, чтоб знать, куда упадешь. По тонкой дорожке он идет до
аванса, качается и говорит. Артист объясняет, как он ненавидит дорогу, птиц
и аванс. Как он ненавидит туман, спешку, глупость, дорогу, птиц и получку.
Артист аккуратно машет руками, пытается вниз не упасть. А черные птички
клювами щелкают и отвлекают его. Дорожка все тоньше, туманы все гуще в
городе грязном, как кал. Артист матерится, а птички щебечут еще нецензурней
его. Так, в спешке, в тумане, в унынии полном, проходят четырнадцать дней.
А на пятнадцатый артист получает свой идиотский аванс. Потом он, взглянув
на аванс одним глазом, в карманы его сует. И, повернувшись, уходит обратно,
туда, где получка была. Теперь от аванса до самой получки идет он и
говорит. Артист вспоминает эту дорогу, того, кто построил ее. И весь этот
город, его кто построил, и мать и бабку его. Глохнут в тумане и в щебете
яркие, образные слова. Артист аккуратно машет руками, дорожка виляет вдали.
А черные птички гадят на куртку, и дождик кислотный идет. И так от аванса
до самой получки длятся четырнадцать дней. А на пятнадцатый день получает
деньги свои артист. Он долго, нервно и громко смеется, пихает получку в
карман. Потом артист чистит от птичьего кала зеленую куртку свою. И,
развернувшись, плетется обратно, чтоб получить свой аванс.
---------------------------------------------------------------------------