"Андрей Воронин. Первое дело слепого. Проект Ванга ("Слепой") " - читать интересную книгу автора

- Ну, и что же в них тогда чудесного?
- Как "что"? Из-за своей мрачности они ведь не делаются менее
удивительными!
Нина глотнула кофе, затянулась сигаретой и приняла вызов.
- Не понимаю, что удивительного и тем более чудесного ты увидел в
человеке, который умер от инфаркта прямо за рулем!
- Это смотря какой человек, - возразил Максим. - Во-первых, я его
немного знал. Здоровье у него было прямо-таки бычье, уж ты мне поверь. А
во-вторых, как-то все это очень странно. Это ведь не писатель какой-нибудь,
не музыкант и не праздношатающийся прощелыга, а бизнесмен, глава солидной
фирмы. То есть человек в высшей степени деловой и ответственный. И вот этот
человек в один прекрасный день исчезает без следа, никого ни о чем не
предупредив, не поставив в известность о своих планах. Исчезает, заметь,
вместе со своим "мерседесом" на целых полтора месяца. Дела стоят, персонал
фирмы не знает, что и думать, обращается в милицию, в ФСБ, разве что Богу не
молится... Его ищут по всей стране, его портреты есть во всех отделениях
милиции, номер его машины известен каждому инспектору ДПС от Москвы до самых
до окраин. И - ничего. Как в воду канул. И вдруг объявляется в двадцати
километрах от столицы. Мертвый. За рулем.
- Подумаешь, - сказала Нина. - Мало ли что! Может, у него был запой.
Или, как теперь говорят, сдвиг по фазе. Временный. А потом пришел в себя и
решил, что пора возвращаться домой...
- Есть несколько нюансов, - сказал Максим. - Во-первых, откуда он
взялся? Новенький "шестисотый" - не иголка. Он полтора месяца в розыске,
понимаешь? Откуда бы он ни ехал, его по дороге к Москве остановили бы
непременно. И может быть, не один раз.
- А откуда ты знаешь, что его не останавливали?
- Гм, - сказал Максим. - А у тебя, солнышко, голова светлая не только
снаружи... Слушай, бросай ты свою архитектуру! С твоими способностями
рисовать коттеджи для вчерашних бандитов просто грешно! У меня есть
знакомые, с которыми можно поговорить...
- Да не хочу я к твоим знакомым, - сказала Нина.
- Это почему же? Жаль бросать "застывшую музыку"?
- И это тоже.
- Так ведь та "музыка", которую ты сейчас исполняешь, это не Моцарт и
даже не Максим Дунаевский. Это, солнышко ты мое, от силы "Мурка", на большее
ваши коттеджи с саунами и тигриными вольерами просто не тянут...
- Ну, знаешь! Твоим опусам тоже далеко до "Войны и мира"! И даже до
"Как закалялась сталь".
- М-да, - озадаченно сказал Максим.
- Ага, - засмеялась Нина, - задумался, любимец муз и Аполлона! Что,
уела я тебя?
- Еще как. Я же говорю, у тебя светлая голова. Так вот, насчет
Семичастного...
- Опять ты об этом!
- Извини. Просто я подумал: а вдруг ты мне еще что-то подскажешь? Я же
не сообразил насчет того, что его действительно могли сто раз остановить по
дороге. А ты сообразила. Может, еще что-нибудь сообразишь?
- Например?
- Ну, например, почему он такой мятый, обрюзгший и небритый, что это