"Андрей Воронин. Первое дело слепого. Проект Ванга ("Слепой") " - читать интересную книгу автора

Квартира у Максима Соколовского была просторная и уютная,
спланированная по старинке, без модных нововведений, заключающихся по
преимуществу в том, чтобы снести все внутренние перегородки, объединить
кухню с гостиной и сортир с ванной, а после понаставить везде дорогущих
гнутых барьеров из древесно-стружечной плиты, пластика и хромированных
металлических труб. Деньги на так называемый евроремонт у Соколовского
имелись, а вот желание заниматься упомянутым безобразием отсутствовало
начисто, так что доставшаяся ему по наследству от родителей четырехкомнатная
профессорская квартира по сей день пребывала в первозданном состоянии, то
есть имела прихожую, раздельный санузел и кухню, расположенную от гостиной
на таком удалении, что бряканье кастрюль и кухонный чад не доносились до
гостей, собиравшихся за круглым раздвижным столом под старинным, плюшевым с
бахромой, абажуром. Нина в данный момент находилась не в гостиной, а в
спальне, и отсюда ей было слышно, что телевизор на кухне включен и что
передают новости. Слов было не разобрать, речь дикторов сливалась в
невнятное бормотание, но короткие музыкальные заставки звучали очень
знакомо, и, окончательно проснувшись, Нина сообразила, что, заваривая
утренний кофе, Максим смотрит выпуск криминальных новостей по столичному
каналу.
Покидать нагретое гнездышко под одеялом было жаль, но Нина знала, что
вставать все равно придется. Она решительно сбросила ноги на покрытый
пушистым ковром пол и села на кровати, нащупывая справа от себя халат. Лето
уже кончилось, а отопление еще не включили, но в квартире было сравнительно
тепло - погода стояла сырая и мягкая, истинно грибная. Сквозь полупрозрачную
штору виднелся льнущий к стеклу густой утренний туман, из-за которого
освещенная стоящей на прикроватной тумбочке неяркой лампой старомодно
обставленная спальня казалась особенно уютной. Максима отличало почти
противоестественное, особенно для состоятельного человека, равнодушие к
вещам. Он хорошо одевался, потому что был приучен к этому с детства, да и
профессия требовала, чтобы он прилично выглядел, появляясь на людях; он
водил хорошую, дорогую иномарку, потому что это было скоростное, удобное и
безотказное средство передвижения; кухня у него была оборудована по
последнему слову техники, поскольку это облегчало жизнь, но оставшуюся от
родителей обстановку квартиры он до сих пор сохранял нетронутой, меняя тот
или иной предмет мебели лишь тогда, когда его было уже невозможно починить.
Здесь до сих пор было полно громоздких книжных шкафов, ломившихся от
многотомных собраний сочинений, старомодных абажуров с бахромой, тяжелых,
очень уютных кресел с потертой обивкой и картин под стеклом, заключенных в
потемневшие резные рамы.
Затянув на талии пояс халата, Нина подошла к большому трельяжу, который
был, пожалуй, лет на десять старше ее. Причесываясь, она придирчиво
рассматривала свое отражение, привычно удивляясь тому, что Максим в ней
нашел. Рыжие, как шляпка подосиновика, непослушные волосы, круглое
простоватое лицо с бледной, как у всех рыжих людей, кожей, усеянное
веснушками, против которых бессильна любая косметика, серо-зеленые, не
отличающиеся какой-то особенной выразительностью глаза, курносый нос,
большой смешливый рот, далеко не идеальная фигура... Нина привыкла считать
себя дурнушкой, и то обстоятельство, что к тридцати шести годам она ни разу
не побывала замужем, служило подтверждением тому, что мужчины разделяют ее
мнение. Поэтому, когда такой завидный во всех отношениях кавалер, как Максим