"Андрей Воронин. Могила тамплиера ("Слепой" #35) " - читать интересную книгу автораторчит, как дерево посреди поля, подходи и руби..."
Машина уже ползла по заливному лугу, осторожно перебираясь с ухаба на ухаб. Поле вокруг было ровное, как стол, зато дорога напоминала танкодром, которым долго и небрежно пользовались. Ирина оживленно рассказывала что-то о пластиковых окнах и новейших методах тепло- и гидроизоляции фасадов. Выведенный из задумчивости звучным термином "тепловая реабилитация", Глеб улыбнулся. - Слов-то понавыдумывали, - сказал он. - Тепловая реабилитация... Гулагом каким-то отдает, ей-богу. Сказали бы уж просто: утепление. Все равно ведь, как я понял, дело сводится к обкладыванию самой обыкновенной стекловатой и замазыванию штукатуркой. - Ничегошеньки-то ты не понимаешь, - заявила жена. - Одно дело, когда в бумаге, которая должна лечь на стол министру, написано "утепление стекловатой", и совсем другое, когда там стоит "тепловая реабилитация". Так и длиннее, и солиднее, и сразу видно, что писал грамотный специалист... - Особенно если в слове "реабилитация" допущено не больше одной ошибки, - вставил Глеб. - Совершенно верно, - с напускной серьезностью подтвердила Ирина. - Кроме того, министру вовсе не обязательно знать про стекловату, металлическую сетку и известковый раствор. Для него, в отличие от тебя, термин "тепловая реабилитация" отдает не Гулагом, а новейшими строительными технологиями... - Которые, разумеется, требуют повышенного финансирования, - проявил сообразительность Сиверов. - Умнеешь, - похвалила Ирина. вчерашний телефонный разговор с Федором Филипповичем. - Но все равно спасибо. Заметила, и слава богу. Лучше поздно, чем никогда. Он еще сбросил скорость, почти остановив машину, и осторожно свернул в заросшую травой колею, которая, плавно изгибаясь, ныряла в заросли прибрежного лозняка. Углядев справа от дороги небольшую прогалину, он загнал машину в тень и выключил мотор. Тень была дырявая, зыбкая, подвижная, но это было лучше, чем совсем ничего. По крайней мере, когда они решат вернуться в город, салон не будет напоминать раскаленную духовку. Желтовато-белый песчаный пляж, намытый течением в излучине реки, тянулся метров на сто пятьдесят. Лозняк обрамлял его с трех сторон шевелящейся, шепчущей серебристо-зеленой стеной, справа и слева подходя почти к самой воде. Противоположный берег находился в каких-нибудь двадцати метрах и представлял собой невысокий песчаный обрывчик - слоистый, как именинный пирог, густо усеянный рядами круглых норок - стрижиных гнезд. Пляж был безлюден и чист, и, когда Глеб со вздохом облегчения уронил на песок сумку с пледами и всем прочим, без чего, как принято считать, невозможно хорошо провести время на берегу водоема, Ирина привстала на цыпочки и благодарно чмокнула его в щеку. - Молодец, - сказала она. - Такое чудное место, и совсем-совсем никого... - Потому и чудное, что никого, - ответил Сиверов и потащил через голову пропотевшую на спине рубашку. Они успели пару раз искупаться, брызгаясь, как дети, и теперь отдыхали на горячем пледе. Ирина лежала на спине, слегка согнув в колене одну ногу, |
|
|