"Андрей Воронин. Могила тамплиера ("Слепой" #35) " - читать интересную книгу автора

возбуждения с ним едва-едва не случилась та самая липкая неприятность, о
которой он только что подумал.
Но только как же ее все-таки зовут?
- Лена, - неожиданно ответив на его невысказанный вопрос, представилась
женщина. - Лена Егорова. Эх ты, Лешка-картошка!
- Ах, Лена! - радостно, на все кафе заорал Дубов. - Господи! Лена!
Леночка, да как же я тебя не узнал?! Боже мой! Сколько лет, сколько зим! Вот
же идиот! Да как же я мог забыть?!
Издавая эти бессвязные вопли, он старательно перебирал в памяти имена и
лица. "А" класс, сборище сынков и дочек школьных учителей и партийных боссов
городского и районного калибра, он помнил едва ли наполовину, и никакой Лены
Егоровой среди тех, кого он помнил, хоть убей, не было. Но в данный момент
это не имело никакого значения: во-первых, помнил он, как выяснилось, далеко
не всех, а только тех, кто по окончании школы остался в родном городе и
время от времени попадался ему на глаза. А во-вторых, тему "помню - не
помню" уже пора было закрывать. Что, спрашивается, он должен был сказать
этой крепкой, как наливное яблочко, и соблазнительной, как смертный грех,
телке, которая сама буквально вешалась ему на шею? "Отвяньте, дама, я вас
впервые вижу"? Ага, щас, только галоши надену.
Излив восторги, Дубов налил себе еще стопочку и выпил - исключительно в
лечебных целях, для успокоения расходившихся нервов. При этом обнаружилось,
что водка вся вышла (а что такое, если разобраться, сто пятьдесят граммов?),
и Леха, поймав пробегавшую мимо официантку, заказал еще, а заодно
поинтересовался, когда же, наконец, даме (Лене Егоровой, напомнил он себе)
принесут заказанное вино.
- Дубов, Дубов, - сказала Лена, когда отпущенная на волю официантка с
недовольной миной уплыла куда-то за кулисы, - эх ты, Дубов... Ты же все
равно меня не помнишь.
Журналист с огорчением отметил про себя, что она вовсе не такая дура,
как ему хотелось бы.
- Ну ладно, - покаянно понурившись, сказал он. - Ну, прости. Не помню!
Ума не приложу, как я мог забыть такую сногсшибательную женщину!
- Это как раз объясняется очень просто, - оставив прежний, слегка
занозистый тон, тепло, совсем по-домашнему сказала Лена. - Во-первых, я
тогда была никакая не женщина и уж никак не сногсшибательная... Гадкий
утенок, вот кем я была. Знаешь, я из тех женщин, которым годы идут на
пользу...
- Я рад, - непроизвольно вырвалось у Дубова. - В смысле, да, ты права.
- Спасибо. И потом, на всю жизнь запоминаются обычно те, с кем ты
вырос, с кем познакомился еще в детском саду и вместе пошел в первый класс.
А я приехала в Псков в восьмом...
Дубову показалось, что он что-то такое припоминает, но он не был до
конца уверен.
- Отец у меня был военный, - продолжала Лена, - литовец из Шяуляя...
- Вот не думал, что Егоров - литовская фамилия, - не к месту сострил
журналист.
- Я взяла фамилию матери. Этот подонок нас бросил.
- Извини, - сказал Дубов и за неимением водки все-таки хлебнул пива.
"Пиво поверх водки - это я зря, - с запоздалым раскаяньем подумал Леха,
одним мощным глотком приканчивая бокал. - Не подумавши я это".