"Андрей Воронин. Могила тамплиера ("Слепой" #35) " - читать интересную книгу автора

давать объяснения...
Городецкий не заметил движения, но почувствовал, как возле солнечного
сплетения будто разорвалась бомба. Выложенный светлым, слегка шероховатым
кафелем пол вдруг подскочил и больно ударил его по лицу. Локтям и коленям
при этом тоже досталось, но Станислав Петрович это едва почувствовал, такой
невыносимой была боль.
- Так понятно, да? - склонившись над ним, спокойно и даже участливо
осведомился латыш.
Не получив ответа, он выпрямился, переступил через антиквара и
направился к двери. Оттуда послышался щелчок запертого замка, а вслед за
ним - характерный шум опускаемой металлической шторы. В магазине сделалось
еще темнее, и в этом полумраке Городецкий корчился на полу, делая
безуспешные попытки вдохнуть онемевшими легкими хоть немного воздуха.

Глава 8

- Итак, выражаясь языком современной молодежи, ты облажался, -
констатировал генерал Потапчук.
Глеб едва заметно поморщился: жаргонное словечко прозвучало в устах
Федора Филипповича неуместно и странно, как грубое ругательство,
произнесенное в разгар дипломатического приема, в тишине, предшествующей
выступлению главы иностранной делегации. Кроме того, генерал был не прав:
это совсем не из языка современной молодежи. Данное слово, хоть и оставалось
широко распространенным, вошло в употребление, пожалуй, еще в дни его
молодости, Федора Филипповича, если не раньше. Строго говоря, это был
архаизм, да к тому же совершенно незаслуженный: Глеб вовсе не считал, что
провалил задание.
- Я бы так не сказал, - сдержанно возразил он.
- Ну, опарафинился, - предложил новый вариант генерал. - Или, если
хочешь, чтобы я выражался литературно, сел в лужу. Как ни выражайся, а
энклапион ты прошляпил.
- Я приехал к шапочному разбору, и вы это прекрасно знаете, - сказал
Сиверов.
- И потому вместо энклапиона, за которым тебя посылали, привез целый
ворох оправданий, - ворчливо закончил за него Потапчук. - Ладно, выкладывай
подробности. Что там еще за Джек-Потрошитель завелся?
- Выкладываю, - вздохнув, сказал Глеб. Он отставил кофейную чашку,
дотянулся до пульта дистанционного управления и выключил музыку. - В смысле,
докладываю. Первой жертвой нашего Потрошителя стал, по всей видимости, некий
Аристарх Мигуля, труп которого обнаружили мы с Быковым. В его биографии нет
ничего интересного, кроме давней отсидки по обвинению в краже со взломом.
Было доказано два эпизода: квартирная кража и кража из магазина
райпотребсоюза. После освобождения работал слесарем, руки золотые, так что
вскрыть дешевый замок в школьной лаборантской, где Осмоловский хранил
находки, ему было все равно что плюнуть. Непонятно только, зачем ему это
понадобилось. Он был совсем не тот человек, которого могла заинтересовать
подобная добыча, да и в завязавших числился уже полтора десятка лет. Надо
полагать, это был заказ... точнее, шантаж.
- Шантаж?
- В квартире Мигули я обнаружил долговую расписку на двести тысяч